В пьесе Максима Горького «На дне» вопрос о правде и лжи является ключевым. Произведение было написано в 1902 году как раз незадолго до революционных событий. Оно полностью освещает психологическую и социальную правду о «низах» общества. Каждый герой, опустившийся на самое дно, имеет свою историю, печальное настоящее и трагичное будущее.

Как спрятаться от реальной жизни?

Образ Луки в пьесе Горького «На дне» считается неоднозначным, некоторые литераторы характеризуют этого героя с негативной точки зрения, другие же находят в нем положительные черты. Сатин, Актер, Клещ, Настя - все это отчаявшиеся люди, у которых нет будущего. Прошлое привело их на самое дно, и они вынуждены Все герои не верят в свои силы, они прячутся от жизненных реалий, потому что не видят в них ничего хорошего. Каждый из них придумал для себя красивую сказку, в которой предпочитает оставаться.

Все обитатели ночлежки с радостью встречают нового гостя, который несет им «спасительную» ложь. Образ Луки в пьесе Горького «На дне» - это образ пожилого странника с богатым жизненным опытом. Герой относится ко всем людям как к жалким существам, нуждающимся в соболезновании, но не умеющим постоять за себя. Лука является утешителем, сеятелем иллюзий, он лжет, но это ложь во благо.

Свет в конце тоннеля

Что лучше: горькая правда или сладкая ложь? Именно этим вопросом задается автор пьесы «На дне». вызывает двоякое впечатление, все герои с радостью его встречают, потому что странник дает им надежду на счастливое будущее, и все ему верят. Актеру он дал надежду на избавление от алкогольной зависимости. Смертельно больной Анне Лука рассказывает о том, как ей будет хорошо в раю. Ваське Пеплу странник говорит о том, что в Сибири он сможет начать жизнь с чистого листа. Образ Луки в пьесе Горького «На дне» нельзя назвать отрицательным, ведь он вселил надежду в стольких отчаявшихся людей, но и положительным его не назовешь.

Что лучше: жить в неведении или знать правду?

Все тянутся к страннику, потому что его ложь помогает людям отвлечься от суровой правды жизни, окунуться с головой в мир иллюзий. Образ Луки в пьесе Горького «На дне» отвлекает героев, позволяет им хоть ненадолго поверить в лучшее будущее. Сам странник не верит в то, что можно он лишь внушает мысль смириться с рабской приниженностью, мол, так устроен мир, и ничего с этим не поделаешь. В итоге трагично закончилась пьеса «На дне».

Образ Луки неоднозначен, и этот герой не принес счастья никому из жителей ночлежки. Их надежды очень быстро и резко оборвались. Пепел попал в тюрьму, Актер повесился, Анна, хотевшая еще задержаться на этом свете, в мучениях умирает. Имя Луки указывает на его лукавость, он является носителем мудрости и правды, но определенной, той, которая ему выгодна. Неожиданное исчезновение героя говорит лишь о его поражении. «Ложь во спасение» не подействовала, потому что она лишь унизила людей, но никак их не возвысила. Верой во что-то можно заменить любую правду, но только является ли выходом из сложной ситуации погружение в мир иллюзий?

Правда и ложь.… Два противоположных полюса, связанных не-разрывной ниточкой. Что более необходимо человеку? Странно ставить такой вопрос. Ведь с самого детства нам прививают понятие о правде как о положительном качестве, а о лжи как об отрицательном. В обычной ситуации, может быть, это и не всегда так важно, что вам скажут: правду, истину – или солгут в очередной раз. А если дело касается, к примеру, пациента и врача, когда доктор не сомневается в том, что больной не доживет до следующего дня. Он не знает, как ему поступить: сказать все в глаза или промолчать, скрыть. Вот он – вечный философский вопрос. Вопрос о правде и святой лжи.… Эту проблему поднимает и М.Горький в своей пьесе «На дне».

В девятисотые годы в России разразился жестокий экономический кризис. Под давлением тягчайшего экономического гнета опускалось на «дно» жизни огромное количество людей. В пьесе «На дне» М.Горький рисует нам потрясающие картины жизни
капиталистического «дна», которое представлено в виде костылевской ночлежки.
Основной конфликт драмы – конфликт в душах героев, в их восприятии мира, человека, правды, конфликт между реальным и желаемым. Здесь-то и зарождается спор о правде.
В интервью корреспонденту «Петербургской газеты» М.Горький, касаясь проблематики своей пьесы, говорил: « Нужно ли доводить сострадание до того, чтобы пользоваться ложью, как Лука? Этот вопрос не субъективный, а общефилософский». Так
ставит проблему М.Горький.

Лука и Сатин размышляют о человеке, его силе, его правде, об отношении к человеку: «Человек – вот правда».

Лук…. С появлением этого человека в ночлежке души ее обитателей становятся взбудораженными, мысли – интенсивней, собранней. Лука – странник, проповедующий добро, любовь и уважение к людям. Это человек, который любит размышлять. Ему
не откажешь в уме, он стремиться к истине.

Лука не главный герой пьесы. Он лишь композиционный центр драмы, вокруг которого строится основной конфликт. Появление Луки – завязка пьесы, его исчезновение – кульминация.

Лука – интересный герой, вызывающий огромное количество споров вокруг себя. Для того чтобы попытаться понять, кто же он та-кой, обратимся к автору. Сам М.Горький утверждал, что Лука – жулик, обманщик и имя у него Лука – «лукавый».
Лука – тонкий психолог. Он сразу же угадывает, что нужно людям, и тут же им предоставляет ту утешительную мудрость, ту сказку, которая для обитателей ночлежки становится бальзамом, заживляющим все раны. Таким образом, Лука стремится не к
изменению общественных устоев, а к облегчению того креста, который несут простые люди.

Жалостливость – вот та изюминка, за счет которой Лука завоевывает симпатии окружающих. Жалостливость и внушение ложной, мимолетной иллюзии в бесперспективной жизни ямы, дна, бездны, из которой уже не выбраться! Кто-кто, а Лука это понимает лучше всех!

Он сам не верит в свою «правду». И знает, что все сказанное им – бред, вымысел или неосуществимая затея, но заботит ли его это? Думает ли он о последствиях своей утешительной сказки?

Нет! Ему это не интересно! И доказывает это он своим исчезновением. Да! Он исчезает, растворяется как раз в тот момент, когда люди, которым он вскружил головы, нуждаются в его словах, в его советах, в этих самых выдумках более всего на свете.
Лука вместо того, чтобы собрать и объединить силы для борьбы, длительной и тяжелой, наоборот, расслабляет жителей ночлежки.

Каждый из г6ероев пытается вырваться. И Лука усилил это их желание. Но как горько становится всем после осознания полнейшего несоответствия между социальным положением героев и их внутренним миром.

Нет, не нужна людям «дна» «правда» Луки. Она отбирает силы для борьбы с действительностью с целью достижения счастья, для которого и создан человек.
Обитатели ночлежки слабы, они несостоятельны: с исчезновением из их поля зрения Луки уходит их мечта о новой жизни, зажженная странником. Все остается по-старому.
Совсем другой человеческий тип, совсем другая жизненная позиция представлена в образе босяка Сатина. Сатин – борец за справедливость. Он и в тюрьму попал, потому что вступился за честь своей сестры. Человеческая несправедливость и годы страшной нужды не озлобили Сатина. Он сочувствует людям не меньше, чем Лука, но он не видит выхода, облегчения страданий в простом утешении людей. Именно в его уста писатель вкладывает монолог в защиту человека и человеческих прав:

«Человек свободен, он за все платит сам».

Этой пьесой Горький продолжает, переосмысливает и завершает тему босячества, но в то же время автор ищет ответы и на философские вопросы, главный из которых является вопрос: «Что лучше: сострадание или истина? Что нужнее?». В пьесе сталкиваются различные идеи, взгляды, позиции; каждый из героев по-своему отвечает на эти вопросы.
Действие пьесы происходит в подвале, лишенном света и воздуха, угрюмом, сыром, душном. Но именно здесь вынуждены жить самые разные люди. Они создают собирательный, многоликий образ «дна».

Герои ведут привычный образ жизни: ругаются, ссорятся, чья очередь убирать, и так далее. Но появление странника Луки нарушает сложившуюся обстановку.
Прежде всего необходимо сказать, что этот маленький сгорбленный старичок совсем не похож на обитателей ночлежки.

Его напевно-плавная, мягкая речь резко контрастирует с рычанием Сатина, прерывистыми фразами Клеща, криками, свистом.

Герои постоянно унижают друг друга, оскорбляют. Такие обращения как «козел ты рыжий», «старая собака», «нечистый дух», «дуреха», «звери» вполне обычны и привычны здесь. А Лука называет ночлежников не иначе, как «народ честной», «браток»,
«голубка», «матушка», «милая», «детынька». Еще Лука привлекает нас тем, что для него все люди одинаковы: «… По-моему, ни одна блоха –не плоха: все-черненькие, все-прыгают» - говорит он.
Лука очень много всего рассказывает, и, именно благодаря этим рассказам, мы хоть что-то узнаем о страннике. Из его поведения в некоторых эпизодах (разговор Луки с Бубновым, Пепла с Костылева) мы можем сделать вывод, что Лука – беглый каторжник. По-видимому, он, прекрасно понимая, что в суровых условиях Сибири ему не выжить, решился на побег. И, наверно, поэтому у Луки нет паспорта, и он так боится полиции, что исчезает в тот момент, когда убивают Костылева.

Почти все действующие лица лишены чего-то в жизни: Актер – возможности играть на сцене, Клещ – постоянной работы, Настя – любви. Они мучительно пытаются изменить свое положение и находят понимание и сочувствие именно у Луки. С его появлением у ночлежников крепнет вера в лучшую жизнь, возникает надежда на выход со «дна». Он к каждому человеку находит свой подход.

Потерявшему все из-за тяги к алкоголю Актеру Лука дарит веру в излечение: «От пьянства нынче лечат, слышь!

Бесплатно, браток, лечат… такая уж лечебница устроена для пьяниц… чтобы, значит, даром их лечить… Воздержись… возьми себя в руки и – терпи… А потом вылечишься…и начнешь жить снова… Ну, решай в два приема…» Актер легко верит Луке потому,
что в душе уже несет эту мечту. По словам Ю.Юзовского, Актер дает «повязать на глаза повязку» возвышающего обмана».
Лука успокаивает и Анну, дарит ей утешение перед смертью, облегчает шаги в жизни; «Вот значит помрешь, и будет тебе спокойно… Ничего больше не надо будет, и бояться – нечего!… Смерть – она все успокаивает… она для нас ласковая… Ты верь! Ты – с радостью помирай, без тревоги…» Анна, которую всегда били и обижали, видит в Луке ласкового, похожего на отца человека и верит ему.

Не так легко все получается у Луки с вором и бандитом Васькой Пеплом, трезво смотрящим на вещи. Но человечность, забота, внимание со стороны странника заставляют Пепла искренне поверить в «праведную землю» - в Сибирь, где можно начать новую, совершенно другую жизнь.

Лука также убеждает Наташу поверить Пеплу и уехать вместе с ними: « И я скажу – иди за него, девонька, иди. Он – парень ничего, хороший!»
С Настей у Луки не возникает никаких проблем. Она живет мечтами, а Лука лишь подбадривает ее, говоря: «Твоя правда, а не ихняя… Коли ты веришь, была у тебя настоящая любовь… значит – была она!».

Что есть правда и что есть ложь? Этим вопросом человечество задается на протяжении многих сотен лет. Правда и ложь, добро и зло всегда стоят рядом, одно без другого просто не существует. Столкновение этих понятий является основой многих всемирно известных литературных произведений. Среди них и социально-философская пьеса М. Горького “На дне”. Суть ее - в столкновении жизненных позиций и взглядов разных людей.

Автор задается характерным для русской литературы вопросом о двух видах гуманизма и его связи с понятиями правды и лжи, которые можно трактовать по-разному. Гуманизм Луки призывает к жалости и состраданию, примиряет с трудностями жизни, предлагая “ложь во спасение”. Гуманизм же Сатина призывает не бояться смотреть правде в глаза, не примиряться с несправедливостью, а бороться за свои права человека. Кто же прав - Лука или Сатин? Что для каждого из них правда и что ложь? Чтобы ответить на эти вопросы, обратимся непосредственно к тексту произведения.

“Подвал, похожий на пещеру. Потолок - тяжелые, каменные своды, закопченные, с обвалившейся штукатуркой”. Затхлый и душный воздух, убогая обстановка. Место действия, лаконично обозначенное в первой же ремарке, сразу создает образ давящего на людей, невыносимого мира. Люди живут в душной атмосфере беспробудного пьянства, ругани и разврата. Большего “дна” и представить себе трудно. И вот в ночлежке появляется Лука, который несет с собой доброе, ласковое слово для каждого ее.обитателя. Именно доброго к себе отношения так не хватало им. Этим несчастным людям, отверженным обществом, был нужен человек, который пожалел и утешил бы их. Ночлежники, привыкшие жить в своем подвале по пещерным законам, давно отвыкли от нормальных человеческих отношений. Жалость и сострадание, бесспорно, необходимы в суровом мире действительности. Сочувствие помогает человеку понять, что он не один, что его понимают и поддерживают окружающие. Возможно, он вновь приобретет уверенность в себе и в своих силах. А тогда ему будет легче справиться со своими проблемами. Но я считаю, что все хорошо в меру. Как каждого лекарства, жалости должно быть определенное количество. Главное - не перейти тонкую грань между пользой и явным вредом. Лука полагал, что правдой вряд ли можно вылечить человеческую душу, что боль можно смягчить лишь утешительной ложью. Новый обитатель ночлежки не старался заставить людей изменить что-либо в их жизни, а лишь утешал и сеял ложные надежды. Он сразу стал относиться к ночлежникам как к непоправимо потерянным людям. Разве так поступает человек, который искренне хочет помочь! Да, смертельно больной Анне нужна была лишь такая помощь. Необходимо было скрасить ей последние минуты жизни, успокоить, но даже с этой задачей старик не справился. Что уж говорить о “здоровых” людях! Своими сладкими пилюлями Лука поселил героев в мир заблуждений и иллюзий. Пожилой странник, призывавший к терпению и примирению, еще больше воспитывал в ночлежниках слабость и неспособность бороться. Бедные люди и до его прихода бездействовали в силу привычки, не сопротивлялись обстоятельствам. Лука же, по-моему, своим ложным гуманизмом еще больше навредил им, окончательно “сзязав” руки и ноги. “Ты - надейся! Ты - верь!” - внушал он. Но человек не может постоянно жить иллюзиями, и рано или поздно придется опять столкнуться с горькой правдой. Так не лучше ли как можно скорее открыть глаза на жизненные противоречия и проблемы и перейти к решительным действиям! Ведь кто живет лишь надеждой, рискует умереть голодной смертью. И Горький выстраивает сюжетную линию пьесы так, чтобы читатели смогли разобраться в его позиции по этому вопросу и убедиться в том, что гуманизм Луки - ложный гуманизм. Философия странствующего проповедника проверяется на героях пьесы и в итоге терпит поражение: повесился Актер, Пепел попал на каторгу, загублена судьба Наташи... Иначе говоря, автор больше симпатизирует теории Сатина. Правда, пусть даже самая горькая, всегда должна побеждать. Я считаю, что не бывает гуманной лжи, и рано или поздно она принесет вред тому, кто верит в это заблуждение. Ложь, даже “во спасение”, - чистейшее проявление неуважения к человеку. Уважать же человека надо всегда; кем бы он ни был, он прежде всего человек. В этом я, безусловно, соглашусь с Сатиным. Но, к сожалению, одной лишь теории бывшего телеграфиста тоже недостаточно. Он ничего не может изменить ни в своей жизни, ни в жизни других обитателей “дна”. И, очевидно, проблема здесь не в правильности теорий, а в самих людях, которые с Лукой или без него, с Сатиным или без, так и не возродились бы. Большая часть того, чего мы добиваемся в жизни, зависит от нас самих. И в этом - жизненно важная правда пьесы.

О.В. Смирнова

Пять уроков по пьесе «На дне»

Урок 1. Комментированное чтение

Прежде чем читать, надо немного рассказать про историю пьесы. «На дне» написано специально для МХТ, как и все, что писал Горький для театра. МХТ вызвал у Горького восторг, который он излил в письме Чехову: «Художественный театр – это так же хорошо и значительно, как Третьяковская галерея, Василий Блаженный и все самое лучшее в Москве. Не любить его невозможно, не работать для него – преступление».

Любовь оказалась взаимной, и режиссеры МХТ охотно ставили Горького, тем более что это всегда вызывало почти скандальный интерес у публики – даже высокопоставленной. Когда к постановке (точнее, вероятно, к гастрольной постановке) готовилась первая его пьеса («Мещане), по воспоминаниям Станиславского, «на генеральную репетицию съехался весь «правительствующий» Петербург, начиная с великих князей и министров… В самый театр и вокруг него был назначен усиленный наряд полиции, на площади перед театром разъезжали конные жандармы. Можно было подумать, что готовились не к генеральной репетиции, а к генеральному сражению».

Постановка «На дне» обещала быть еще более скандальной, потому что никакая власть не любит, когда демонстрируют нищету и безысходность, в которой пребывают ее подданные. (Отсюда в большинстве своем неправдоподобные интерьеры в телевизионных сериалах: показывать положено «красивую жизнь»). Цензура разрешила ставить эту пьесу только одному театру – МХТ. Считается, что так было сделано в надежде на провал: уж больно странным, «несценичным» выглядел текст. МХТ к работе над пьесой подошел серьезно. Поскольку никто из актеров, а тем более актрис не видал своими глазами ночлежек и их обитателей, была устроена экскурсия на Хитровку. Во избежание неприятностей, которых можно было ждать от таких мест, в проводники взяли известного репортера и писателя Владимира Алексеевича Гиляровского («дядю Гиляя»), которого вся криминальная Москва знала и уважала за феноменальную физическую силу. Неприятности, конечно, приключились. По свидетельству Гиляровского, компания из МХТ (пижонистая и нарядная – одни красавицы-актрисы чего стоили) зашла в этакий мозговой центр Хитровки – ночлежку, где спившиеся и невостребованные бывшие актеры сидели и переписывали для театров роли (это дешевле, чем нанимать машинистку, а ролей в каждом спектакле надо расписать немало). Завидев своих более удачливых коллег, «бывшие» впали в амбиции, полезли на рожон и уже готовы были затеять потасовку, но тут «дядя Гиляй» не растерялся и так ахнул об пол табуретом, что босяки сразу пришли в себя. Актеров МХТ быстро увели, но реализм пьесы они, надо думать, успели прочувствовать.

«На дне», как уже упоминалось, - это «новая драма», и все приемы в ней подчеркнуто обнажены. Горький вообще любит внешние эффекты, и тут их будет множество. Берем книгу и начинаем читать, сколько успеем. По ходу дела я обычно обращаю внимание на такие вещи:

Список действующих лиц: вчитавшись в него, можно убедиться, что это своего рода срез российского общества. Там есть люди всех сословий – от аристократии (Барон) до крестьянства (Лука), есть свои хозяева жизни и коррумпированные «силовики». При этом все они живут «на дне», в грязной ночлежке, и никому такая жизнь не нравится, разве что кроме главного хозяина – Костылева и полицейского Медведева.

Большая ремарка в начале первого действия. Вспомнит ли кто-нибудь, почему это признак «новой драмы»? – А потому что размываются границы литературных жанров и родов: писатели используют возможности эпоса, потому что пьесы не только ставят, но и читают, как обычную прозу. Зачем нужна такая длинная ремарка? – Для постановки она как раз избыточна: режиссер все равно сделает так, как ему удобнее. Зато при чтении она создает впечатление мрачности, безысходности, тюрьмы или склепа.

Первая реплика: «Барон. Дальше!» - Пьеса начинается с середины. Такое впечатление, что там, за занавесом шла какая-то жизнь, и, когда занавес подняли, мы эту жизнь увидели. На сцене кусок жизни, то есть предельный реализм. И сделано это, конечно, для того, чтобы зритель осознал реалистичность действа.

Диалоги, которые происходят на сцене, друг с другом вроде бы не связаны. Две пары героев переговариваются друг с другом, не обращая внимания на соседей (Барон – с Настей, Клещ – с Квашней). И еще Сатин иногда рычит. По ходу дела мы увидим, что диалоги связаны по смыслу. В данном случае они об одном и том же, иногда какие-то реплики будут звучать, как комментарий к совсем другому разговору. И это тоже необычная техника в драме: обычно в пьесах разговаривали по очереди.

В этой драме, как мы увидим, для Горького главное – мысль. И он ее будет всячески подчеркивать, чтоб недогадливые зрители не пропустили ничего важного. Например, обратим внимание на первый диалог Актера с Сатиным:

А. Однажды тебя совсем убьют… до смерти…

С. А ты – болван.

А. Почему?

С. Потому что – дважды убить нельзя.

А. (помолчав). Не понимаю… Почему - нельзя?

Чего уж тут не понять? Однако реплика Сатина ударная, ее должны осмыслить зрители, а потому Актер и задает свои дурацкие вопросы: внимание привлекает. Можно переспросить класс: о чем тут речь? – Вероятно, о том, что обитатели ночлежки чувствуют себя выброшенными из жизни – то есть мертвыми. Уже убитыми однажды.

Если кто-то следит по тексту, могут спросить, почему у Горького так много тире. Обычно я читаю им мораль о том, что грамотные люди ставят знаки препинания «от ума», по структуре текста. А безграмотные пытаются передать с помощью знаков интонации. Использовать для этого запятые им все-таки корректор не позволит, а вот тире – в качестве исключения – великому пролетарскому Горькому оставили. И, соответственно, ежели кто вот так же злоупотребляет этим знаком, то выдает свою безграмотность.

Следующий момент, на который обращаю внимание (или он был чуть раньше?), - перебранка Квашни с Клещом:

Квашня. Ты вон заездил жену-то до полусмерти…

Клещ. Молчать, старая собака! Не твое это дело…

Квашня. А-а! Не терпишь правды!

Барон. Началось!

На самом деле начался, конечно, скандал. Но, кроме того, реплика Барона возвещает, что началась дискуссия о правде – главная линия этой пьесы. Эффектная такая двусмысленность.

По ходу дела комментирую спор о том, чья очередь мести пол, – очень похоже на школьные споры о дежурстве с лейтмотивом «а почему я?» Обращаем внимание на замысловатые слова, которые бормочет Сатин: «Организм… органон… Сикамбр… А еще есть – транс-сцендентальный». Последнее есть любимое словечко символистов, как все должны бы еще помнить. И можно себе представить, как оно злило Горького, который таким словам не обучался, хотя, конечно, их как-то освоил.

Комментирую монолог Бубнова насчет краски на руках, которая стерлась, как и все прочие признаки классовой, цеховой и прочей социальной принадлежности. «Выходит, как себя ни раскрашивай, все сотрется…» Это существенно для пьесы: она претендует на философичность, на решение каких-то вечных общечеловеческих проблем. И в этом смысле деклассированные ночлежники – это просто люди, поставленные перед этими проблемами. Люди в абстрактном, философском понимании, а не социальные роли.

Если время позволяет, я перескакиваю что-то, пересказываю скороговоркой и читаю, как Васька Пепел выставляется перед Наташей, а в это время Бубнов про себя бормочет: «А ниточки-то гнилые». Очень эффектный прием, в самом деле.

Дальше встает проблема Д/З . В зависимости от возможностей класса я задавала очень разные вещи. Бывали сильные классы, которым я предлагала сразу, без предварительных обсуждений, обрисовать систему образов: разделить героев на какие-то группы и обосновать свои построения. Обсуждать их выкладки, конечно, было интересно. Добросовестным классам я предлагала из первых двух действий повыписывать афоризмы на тему чести, совести, правды и лжи. В три столбца: что об этом думают ночлежники, хозяева и Лука (и те, кто с ним согласны). Облегченный вариант того же задания: найти и выписать реплики о том, каким должен быть человек (за что ценится человек) с точки зрения а) хозяев, б) ночлежников, в) Луки. Возможно, это самый удобный вариант Д/З. Если класс настроен совсем безнадежно, пусть просто читают дальше и пытаются определить, какой в этой пьесе конфликт (или какие тут конфликты) и о чем идет дискуссия.

Урок 2. Конфликт и система образов

О чем идет спор в этой пьесе, все более или менее догадываются, - о правде и лжи. Это и есть дискуссия , которая в интеллектуальной драме заменяет традиционный конфликт. Какую роль при этом играет сюжет ? – Он служит своего рода наглядной иллюстрацией к мнениям сторон, участвующих в дискуссии. Точнее, действующей моделью, на которой можно демонстрировать, как на самом деле происходит то, о чем спорят герои. Значит, чтобы разобраться в этой пьесе, надо увидеть, как дискуссия о правде соотносится с событиями и судьбами ночлежников. Отталкиваться можно как от дискуссии (абстрактных формулировок), так и от реального течения событий. Второе даже интереснее, но это путь для тех, кто готов сразу и самостоятельно осмыслить систему образов.

Для начала спросим, сколько мнений сталкивается в этом споре. Или по-другому: какие конфликты видны в этой пьесе? Сложность в том, что позиций не две, а больше. То же и с конфликтами. Для начала стоит аккуратно отделить ту ветвь дискуссии, которая лежит на поверхности и редко кого теперь интересует: это спор ночлежников и хозяев о традиционной морали. И, соответственно, конфликт хозяев и ночлежников. Он достаточно важен, да и остроты в нем хватает.

Горького эта ветвь дискуссии в свое время очень даже интересовала. Он много раз брался доказывать, что традиционная христианская мораль есть порождение классового общества: она (согласно марксизму) охраняет интересы тех, у кого есть собственность и власть, от посягательств неимущих эксплуатируемых масс. Уже после «На дне», в 1906 году, Горький написал статью «Жрец морали», в которой говорится: «Никому не выгодно быть честным среди жуликов… Мораль выгодна для вас, когда вы имеете все, что вам нужно, и желаете сохранить это для себя одного; она невыгодна, если у вас нет ничего лишнего, кроме волос на голове… Если у человека есть деньги, волы, рабы, ослы и сам он не идиот – он моралист».

Таким вот «моралистом» в пьесе является Костылев, который любит петь что-то божественное и зажигать лампадки, но не простит никому долга, да еще накинет плату.

Если задано было выписать, за что ценят людей разные «группировки», то легко увидеть, что в этом конфликте Лука солидарен со всеми ночлежниками. Эта линия жестко разделяет хозяев и бесправные эксплуатируемые массы. Выписки могут быть разной степени подробности. Важно, чтобы были отмечены такие «пункты»:

Отношение к закону, чести и совести .

Хозяева считают, что люди должны подчиняться законам, не нарушать общественного порядка и поступать честно.

Ночлежники говорят, что им это невыгодно. «Всякий человек хочет, чтобы сосед его совесть имел…» А сосед, как правило, ее не имеет. По их мнению, самые лучшие люди – воры: они легко расстаются с деньгами (эту идею Горький уже изложил в Челкаше» и, как видим, от нее не отказался). Другой афоризм на ту же тему: «Честь-совесть тому нужна, у кого власть да сила есть».

Правда, есть и среди ночлежников наивные души: Татарин полагает, что «закон душа иметь надо», и пытается жить по этому закону, но в итоге присоединяется к картежникам (шулерам), потому что остался без руки, а значит, без работы.

Лука вроде бы полностью на стороне ночлежников: «Я и жуликов уважаю». «Ни одна блоха не плоха: все черненькие, все прыгают». Однако сам он все-таки не жулик. И, больше того, начинает с того, что проявляет совесть: и метлу берет, и Анну жалеет. Но вот к закону он совершенно равнодушен.

Лояльность к властям, в частности, подчинение паспортному режиму.

До сих пор это вопрос сложный и спорный. Но перед революцией все «левые» деятели были уверены, что паспортный режим – это позор, потому что, во-первых, нарушает свободу личности и дает возможность отслеживать перемещения неугодных лиц, а во-вторых, попросту унижает человеческое достоинство, потому что какая-то бумажка для властей важнее личности.

Хозяева наивно утверждают: «Хороший человек должен иметь пачпорт. Все хорошие люди пачпорта имеют».

Легко догадаться, что у ночлежников «пачпортов» нет, что делает их очень уязвимыми и зависимыми от начальства. Все время надо давать взятки, чтобы не попасть в тюрьму.

Оседлость.

Для Горького это очень личный мотив (он сам бродил по Руси и вызывал у властей сильное раздражение). Но в нем тоже есть элемент политической программы: свободный человек имеет право свободно перемещаться, куда его душе угодно.

Хозяева с этим не могут согласиться. «Костылев. Человек должен на одном месте жить… А не путаться зря по земле…»

На что ему Лука ехидно отвечает: «А если которому – везде место?» И он же говорит Медведеву, который с удивлением сказал, что не видал этого старичка на своем участке: «Это оттого, дядя, что земля-то наша не вся в твоем участке поместилась… осталось маленько опричь его». И еще раз скажет: «Все мы на земле странники». И еще добавит: и Земля наша в небе странница.

А вот все прочие ночлежники хотели бы стать странниками и уйти из этого притона хоть на край света, хоть на четвереньках уползти, но им недостает для этого свободы (главным образом внутренней). Хотя желание уйти, вырваться – лейтмотив пьесы и ее главный сюжет.

4. Работа

Хозяева считают, что «хорошие» люди обязательно должны работать. Иначе кого ж эксплуатировать?

Убежденные ночлежники работать даже не пытаются. Их позицию выражает Сатин: если судить по работе, то лошадь лучше всякого человека: работает и молчит. Эта реплика в 1902 году имела огромный успех, поскольку намекала на стачки рабочих, которые мало того, что прекратили работать, так еще и не молчали.

Ночлежники начинающие (Клещ, Татарин) согласны с хозяевами: надо работать, чтобы сохранить уважение к самому себе. Но оба в итоге работу потеряют.

Тишина и шум

Хозяева хотят, чтобы люди вели себя тихо и смирно. Шум – это беспорядок, а беспорядок может превратиться и в бесчинство, в мятеж и бунт.

Ночлежники , наоборот, шумят: рычат, кашляют, скрипят, ругаются, стихи декламируют, поют. И это своего рода форма сопротивления, демонстрация протеста. А если и нет, если крик просто привлекает внимание к ужасному положению, в которое попали эти люди, - хозяевам он все равно мешает.

Когда мы это осознали (и заодно отделили от главной дискуссии спор ночлежников с хозяевами), можно заняться все-таки системой образов . Если не было такого Д/З, то предложить прямо на уроке разделить всех действующих лиц на какие-то осмысленные группы. Сначала, может быть, кто-то пойдет по линии наименьшего сопротивления и предложит разделить всех на хозяев и ночлежников. Но мы эту линию уже отработали, и она нам больше не нужна. Поэтому, если класс сам не предлагает более здравых версий, можно задавать провокационные вопросы:

- Кто может уйти из ночлежки, кто – нет? – Оказывается, может уйти один Лука . Все остальные к ней как-то прикованы, и это не зависит от их социального статуса. Лука же все время находится вне этого мира, над ним. Самый свободный герой, воистину – странник.

- Кто не хочет оттуда уходить? – Костылев и Медведев (до последнего действия). Они привязаны к ночлежке своею властью и корыстным интересом. Им кажется, что здесь все зависит от них. Они очень ошибаются. Ночлежка (еще одно воплощение того горьковского «болота», которое губит слабых людей) перемалывает их жизни так же, как жизни неимущих постояльцев. Это, конечно, образ-символ, о чем надо не забыть когда-нибудь поговорить: символ жизни, которая по суть есть не жизнь, а смерть.

- Кто из ночлежников хотел бы, но не надеется и не пытается вырваться на волю? – Бубнов и Сатин . Оба считают себя мертвыми (хотя бы до последнего действия). Они, таким образом, не участвуют в экспериментах Луки и даже не входят в «контрольную группу» (какую – об этом чуть позже). Сюда же, вероятно, можно отнести и сапожника Алешку, который играет похоронный марш и кричит, что ничего не хочет. Он явно примыкает к этим живым мертвецам.

- Кому из ночлежников Лука дарит надежду и утешение? – Анне, Актеру , Наташе и Пеплу . Для каждого он находит свой вариант поддержки, поэтому говорить о них надо подробно – о каждом.

- Кто из ночлежников сам себя утешает – надеждой на «освобождение» или еще каким-то образом? – Клещ, Квашня, Василиса, Татарин и Настя с Бароном . У них тоже разные варианты утешения, и о них тоже надо говорить подробнее. Но можно сразу сказать, что это и есть та «контрольная» группа, с помощью которой Горький показывает, выход из ночлежки для героев практически неосуществим. Сюда же можно отнести, кстати, и обоих «хозяев»: они тоже полагали себя свободными и обманулись.

И у нас, таким образом, получаются три группы : 1) те, у кого нет иллюзий и кто считает себя мертвыми, 2) те, кто сам питает иллюзии о том, что «со дна» можно выбраться или хотя бы куда-то «укрыться» от безрадостной реальности (в прошлое или в мечту), 3) те, кому Лука предлагает некий выход, кажущийся реальным и вполне достижимым. Сам Лука стоит вне групп: он тут экспериментатор и манипулятор, этакий кукловод. Впрочем, отношение к нему у автора не раз менялось (он и пьесу переделывал довольно радикально), и в тексте есть следы прямо противоположных оценок: и восторженной, и обличительной. Эта заведомая двойственность образа Луки – находка для режиссеров и составителей экзаменационных вопросов: такой простор для рассуждений и споров, где можно текстом пьесы обосновать диаметрально противоположные суждения.

Хорошо было бы тут же, на этом уроке успеть поговорить о «контрольной группе». На что они надеялись и что с ними случилось?

Костылев считал себя неуязвимым – в итоге он убит.

Медведев помогал ему – в итоге уволен из полиции и пополнил ряды ночлежников.

Квашня надеялась, что выберется «со дна», если выйдет замуж за Медведева (хотя и не признавалась на словах). В результате не только не выбралась, но еще и Медведева себе на шею посадила.

Клещ ждал смерти жены. Но когда она умерла, ему пришлось распродать инструмент, чтобы ее похоронить, и он остался таким же «люмпеном», как и другие, кого он презирал и считал бездельниками.

Василиса рассчитывала, что Василий убьет ее мужа, а она станет свободной и богатой. В итоге в убийстве обвиняют их обоих, и ее ждет тюрьма.

Настя находит утешение в придуманной любви (в чем Лука ее только поощряет: «Во что веришь, то и есть»). Но в конце буквально звереет и хочет вырваться на свободу. Утешение ее больше не спасает.

Барон прячется в своих воспоминаниях. Но Настя в отместку за его насмешки кричит ему: «Не верю!» - а Сатин добивает: «В карете прошлого – никуда не уедешь!» И Барон теряет свою спасительную нишу.

Вывод? – Ночлежка никого не отпускает. Всякая попытка выбраться из нее – иллюзия, которая рано или поздно развеется. Потому-то, вероятно, часть ночлежников и не пытается из нее выбраться. Одни – потому что ясно видят ужас своего положения. В этом – по Горькому – их сила. Они не боятся правды, хотя онасовершенно убийственна. К этим героям Лука даже не пытается приближаться со своими разговорами. Другие – потому что не смеют ни на что надеяться. Слишком слабы для надежды, хотя рады были бы надеяться. Вот им-то и Лука пытается помочь.

И опять Д/З – проблема. Нам нужно получить спор Луки и Сатина. Но это очень сложно. Может быть, стоит пока сосредоточиться только на Луке? Ну, скажем: «Лука: за и против». С обязательными ответами на несколько вопросов. 1) Какова судьба тех, кому пытался помочь Лука, по сравнению с «контрольной группой»? 2) Почему эти люди не спаслись? 3) Ложь ли – то, что предлагал им Лука? Как он сам это объясняет? 4) Чем он оправдывает свое понимание правды и лжи? 5) Как вы поняли притчу о «праведной земле»? 6) Для чего живут люди, с точки зрения Луки? (Внимание! Мы узнаем об этом в последнем действии, в пересказе Сатина. И не говорите, что в пьесе этого нет). И что напоминает эта теория? 7) Как по-вашему: добрый ли человек Лука? Какие у него «за» и «против»?

Если классу подробные указания, наоборот, не нужны, пусть сами ищут «за» и «против». Надо только намекнуть им, чтобы не потеряли праведную землю и про смысл жизни в пересказе Сатина. И чтобы эпизод с беглыми каторжниками не пропустили.

Урок 3. Два взгляда на Луку.

Ход урока зависит от того, как делали Д/З. Если сами – просто выслушать нескольких отвечающих. Если по вопросам, так и будем идти по вопросам. Первое непредсказуемо, запишу второе.

1. Сначала пусть расскажут, что случилось с теми, кому помогал Лука. Что он им предлагал и что из этого вышло.

Анне – загробный покой.

Василию и Наташе – честную жизнь в Сибири.

Актеру – лечебницу для алкоголиков.

Закончились эти эксперименты трагически. Что общего у всех этих обещаний? – Они исполнимы при условии веры . Как говорит Лука Наташе: ты Василию чаще напоминай, что он хороший, он и исправится. А вором он стал потому, что все ему внушали: Васька – сын вора и сам вор. Или внушение Актеру: я, мол, вспомню, где лечебница, а ты пока не пей. Кстати, история Актера иногда вызывала у ребят возмущение: действие ведь происходит в Москве, где о. Алексей Мечев действительно спасал алкоголиков. Но, в самом деле, надо было поверить и пойти к нему. Так что Горький не так уж и погрешил против истины. И Лука тоже.

О загробной судьбе Анны мы ничего не знаем (Горький не верит в жизнь после смерти). Лука ее утешил и облегчил последние дни – спасибо ему.

Василий в тюрьме, его обвиняют в убийстве Костылева.

Наташе Василиса обварила ноги, и Наташа куда-то сгинула.

Виноват ли в этом Лука? – Отчасти: он не пошел свидетельствовать в пользу Василия, испугавшись, что у него самого будут неприятности из-за того, что пачпорта у него нет. Однако его свидетельство не так уж много, вероятно, значило. Против этих двоих ополчилась жестокая «правда жизни», а с нею одной верой справиться очень трудно.

Актер повесился исключительно по вине Луки: он обманул проснувшуюся веру и надежду. Удержаться только за счет своих внутренних сил Актер не мог: он слабый человек.

Народ может тут поспорить: Лука (лукавый) не сочиняет откровенных небылиц, он дарит надежду и предлагает человеку опереться на себя, свои внутренние силы, свои мечты, в конце концов.

Его взгляды довольно точно укладываются в систему представлений, свойственную субъективным идеалистам: «Во что веришь, то и есть». Поскольку этому сейчас в школе не учат, стоит сделать краткое отступление и обрисовать ту классификацию философских направлений, в которой был воспитан (марксистами) Горький. По этой классификации, все философские системы делятся на материалистические (первична материя, все духовное от нервов) и идеалистические (первичен дух). А те, в свою очередь, тоже делятся на две большие группы. Идеалисты «объективные» считают, что первичен Бог, вначале задумавший, а потом создавший мир. Или иначе – первичны идеи, а их вещественное воплощение вторично и всегда ущербно. Идеалисты «субъективные» считают, что первично человеческое сознание, «выпрыгнуть» из которого мы не в силах: мы знаем только то, что преломилось в нашем мозгу. Не факт, что наше видение соответствует действительности (то есть факт, что никогда вполне не соответствует). В крайнем варианте субъективный идеализм может дойти до того, что объявить существующим только само сознание, а мир – его (бредовым) порождением (и называется это солипсизм, если кому интересно). Так вот, Лука предлагает каждому верить в свою правду, потому что вера (начало духовное) имеет в этом мире вполне реальную силу и власть. Если веришь и всеми силами добиваешься того, во что веришь, оно может и получиться. А если не веришь, то ничего и не получится. В этой системе мерило правды – человек и его вера. Мечта, цель, вера – это не ложь, поскольку это внутренняя правда человека .

Об этом могли бы сказать те, кто самостоятельно взялись бы защищать Луку. Какие могут быть против такой защиты возражения ?

Вере людской противостоит реальная действительность, которая способна своей грубой силой уничтожить все благие человеческие порывы. Как Василиса уничтожила попытку Васьки и Наташи начать новую жизнь. И с этой реальностью как-то (и кому-то – что главное) нужно бороться, иначе люди не станут лучше и счастливее. Одной веры тут вроде бы мало. По крайней мере, веры в себя и свои силы.

Лука никогда не берет на себя ответственность за тех людей, которых он поманил надеждой. И никогда в открытую не идет против суровой и жестокой реальности. Кроме как словом и советом, он никому не помогает. Разве что по мелочам: пол подмести, Анну из сеней привести в тепло.

3. Ради чего Лука пытается помочь (пусть и по-своему) ночлежникам? Верит ли он в то, что они сумеют выбраться «со дна» и «воскреснуть» - то есть начать жить какой-то другой, полноценной жизнью?

Второй вопрос вспомогательный, его можно и не предъявлять, если дети сами ответят на первый. Обычно класс отвечает, что помогает он им в основном из жалости . Может быть, он пытается дать некоторым хоть какой-то, но шанс – вдруг получится? (Не Анне – Пеплу). А что дает его жалость безнадежным? – Возможность дотерпеть жизнь до конца и при этом чуть меньше страдать. Очевидно, что именно для этого он утешает Анну и Настю. Возможно, так же он отнесся и к Актеру, а тот – натура артистическая и горячая – себя переоценил и принял все за чистую монету. Сам Лука едва ли верит в то, что кто-то из ночлежников сумеет вырваться на волю. Хотя он-то умеет быть свободным.

В интервью, которое Горький дал по поводу своей пьесы в 1903 году, он высказался о Луке однозначно: «Основной вопрос, который я хотел поставить, это – что лучше: истина или сострадание? Что нужно? Нужно ли доводить сострадание до того, чтобы пользоваться ложью, как Лука? Это вопрос не субъективный, а общефилософский».

Специалисты по творчеству Горького считают, что прототипом Луки был Л.Н. Толстой. Горького возмущала его проповедь, он считал толстовство ложью, уводящей от реальности и революционной борьбы. Впрочем, для понимания пьесы это едва ли важно.

Ради чего, в понимании Луки, люди живут на свете? И на что похожа его

теория?

Надо, чтобы этот фрагмент из монолога Сатина (4-е действие: «Однажды я спросил его: «Дед! Зачем люди живут?») прочитали вслух. Услышав его, каждый догадается, что это очень похоже на теорию Раскольникова. Люди делятся на 2 разряда: на «лучших» («способных сказать в среде своей новое слово») и на материал, служащий для зарождения себе подобных. Лучшие, как водится, двигают человечество вперед, а обыкновенным остается только терпеть эту жизнь и ждать, пока лучшие ее изменят. Среди ночлежников едва ли найдутся «лучшие», значит, самое милосердное по отношению к ним – утешать их сказками и надеждами. Давать им веру в то лучшее, что обязательно должно однажды появиться.

Тут стоит вспомнить притчу о праведной земле. Какой из нее можно сделать вывод? – Скорее всего, что без идеалов людям жить нет смысла. Но ведь земли такой на свете нет, зачем же к ней стремиться? – Наверно, для того, чтобы она однажды появилась. Горький лукав и ничего тут прямо не говорит, но он же не согласится признать, что человечеству не нужна «праведная земля». А если ее нет, надо ее создать, опираясь на ту веру в лучшее, которая у каждого в душе.

Если так посмотреть, Лука не то чтобы лжет, а поддерживает в людях стремление к лучшему, пусть даже эти люди не сумеют ничего из «лучшего» привнести в мир.

Горький и сам сначала со слезами восторга читал слова своего Луки и любил его, как своего рода пророка, сумевшего своею добротой пробудить в душах ночлежников стремление к лучшему, человеческое достоинство и т.п. Однако партийные товарищи объяснили ему, что гуманизм Луки ложный, основанный на традиционной христианской морали («возлюби ближнего, как самого себя»). И вообще на утешительной лжи. А значит, его надо развенчать с точки зрения нового, революционного гуманизма: гуманно то, что ведет к революции, потому что революция должна привести человечество к эпохе всеобщего коммунистического счастья. А христианский гуманизм «объективно» выгоден лишь хозяевам жизни: помогает терпеть и мешает бунтовать.

Развенчать его позицию можно только «теоретически» - изложив другую, «правильную» теорию (это сделает Сатин). Развенчать Луку как личность должна история про каторжников (если мало его трусливого бегства). Никакого другого смысла в том, чтобы вставлять ее в пьесу, нет. В этой истории, напомним, Лука объясняет, почему он мягкий и добрый. Очень своеобразно объясняет: потому что «мяли много». И в доказательство приводит случай, как на него напала пара беглых каторжников, а он заставил их друг друга высечь под дулом ружья. И после этого они стали как шелковые. Нынешний школьник только недоумевает: что за странная история? А история имеет исторические корни. Кто читал «Весну» А. Бруштейн, помнит, что политические выступления рабочих в начале ХХ века действительно усмиряли с помощью телесных наказаний. Не казнили, не увечили – унижали. И тем вроде как смиряли. Терпение и смирение – две добродетели, которые особенно невыносимы для гордости истинного революционера. Или терпеть и смиряться с существующим строем – так привык русский народ, воспитанный в христианской вере. Или гордо восстать против гнета – но уж тогда долой смирение. Гордость и смирение вообще антагонисты. Лука помогает ночлежникам терпеть их жизнь своими утешительными речами. Этого мало. Он смиренно берется за метлу и вообще умеет приноровиться к обстоятельствам, не обижается на грубость и т.п. Почему? А потому что не считает смирение унизительным. Значит, он заодно с властями! Значит, он тоже считает, что людей можно унижать хоть поркой! Этот ассоциативный полет, конечно, трудно доказать. Разве что методом от противного: если Горький не собирался разоблачать смирение, то зачем нужен эпизод с каторжниками? Современному читателю он обычно кажется каким-то непонятным довеском, никак не вписывающимся в действие пьесы.

Все эти разговоры хорошо бы привести в систему минут за 5 - 7 до окончания урока. Итак, нам надо осмыслить двойственность авторского отношения к Луке. Для этого можно использовать один простой прием: сравнить Луку и Данко (героя, любимого автором безоговорочно). Заодно напомним алгоритм сравнения.

Общее . Оба жалеют людей, оказавшихся в жизненном «болоте». Предлагают им оттуда выбраться. Каждый по-своему пытаются помочь.

Разница. 1) Данко ради людей сердце свое вырвал. Лука ничем не хочет жертвовать и рисковать. 2) Данко призывает преодолеть дурные обстоятельства. Лука кому-то пытается подсказать выход, а большинству его речи помогают только терпеть непереносимую жизнь. 3) Данко движет гордость, нежелание смириться с поражением и медленной гибелью. Лука проповедует смирение – «мягкость», уступчивость, терпимость.

Вывод . Горький не считает, что Лука способен вывести людей «к свету». И вряд ли считает, что они сами – без вождя – способны выбраться из своего болота.

Может быть, предложить в конце урока написать короткую работу: «Моя оценка Луки»? («Добрый ли человек Лука?» «Добро или зло принес Лука в ночлежку?»). Пусть осознают хотя бы свою позицию по отношению к этому герою.

Д/З . Перечитав четвертое действие, определить, в чем Сатин согласен и в чем не согласен с Лукой. Свои выводы подтвердить цитатами. Кстати, вспомнить историю Сатина: кто он такой, как попал в ночлежку. Оттуда же, из последнего действия, надо извлечь отзывы других героев о Луке, их «за» и «против».

Урок 4. Позиция Сатина. Художественное своеобразие пьесы.

То, что мы делали на прошлом уроке, скорее касается сюжета, чем дискуссии . Можно напомнить, что сюжет в «интеллектуальной драме» служит своего рода иллюстрацией к рассуждениям героев: чью-то правоту подтверждает, чью-то опровергает.

Мы проверили, смог ли Лука кому-нибудь помочь своими речами (то есть своим «жалостным» гуманизмом). Пришли к выводу, что в столкновении с реальностью его гуманизм с опорой на веру проиграл. Хотя неясно, что тому виной: то ли слишком тяжкие обстоятельства, то ли слабая вера подопытных персонажей, то ли все вместе. Выяснили также, что сам Лука выступать против обстоятельств, чтобы защитить Ваську Пепла, не решился – трусливо сбежал. После чего ночлежники сделали вывод, что все речи Луки – это ложь.

Однако дискуссия только тут и начинается. Напомним: «На дне» - типичная «интеллектуальная драма», а в ней место «конфликта людей» занимает «конфликт идей», спор. Горький оформляет это неожиданно и эффектно. Главные антагонисты в его пьесе – Лука и Сатин - даже не спорят между собой. Лука высказывается в первых трех действиях, а Сатин – в четвертом, когда Луки уже и след простыл. Другие ночлежники тоже обсуждают позицию Луки, то есть участвуют в дискуссии, уже под конец.

Сначала они обсуждают самого старика.

«Сатин. (смеясь) И вообще… для многих был… как мякиш для беззубых».

«Клещ. Он жалостивый был… у вас вот… жалости нет».

«Настя. Он – все видел… все понимал».

«Татарин. Старик хорош был… закон душе имел! Кто закон душа имеет – хорош!»

«Сатин. Да, это он, старая дрожа, проквасил нам сожителей…»

«Клещ. Поманил куда-то… а сам – дорогу не сказал…»

«Барон. Старик – шарлатан».

В эту перекличку мнений ввернут разговор про закон и закон души. Татарин говорит, что надо жить по Корану, Клещ соглашается – да, по Евангелию. А Сатин выворачивает все наизнанку и сравнивает эти книги с «Уложением о наказаниях уголовных и исправительных». Еще один ассоциативный финт, закамуфлированный под пустой треп. Он уравнивает веру в Бога и исполнение его заповедей с подчинением властям.

Потом Сатин вдруг бросается защищать Луку и по-своему интерпретировать его речи. Заявляет свое знаменитое: «Он… подействовал на меня, как кислота на старую и грязную монету…» - и произносит несколько длинных монологов. Их придется разобрать: спросить, о чем речь и как это связано с Лукой.

Первый монолог о лжи и правде . Читаем его и отмечаем по ходу дела знаменитые афоризмы и то, как они связаны с событиями в пьесе.

«Что такое – правда? Человек – вот правда!» Да, это мы уже обсуждали. Только Лука и Сатин по-разному понимают то, что человек – это и есть правда. Для Луки это в первую очередь право на субъективность, для Сатина – требование считать главной ценностью человека, а не что-то внешнее (исполнение закона, работу, лояльность по отношению к властям, знатность, честность и т.п.). Хотя такое понимание Луке тоже не чуждо. И выкрик Сатина – это скорее реплика в споре с хозяевами, чем с Лукой.

«Он врал… но – это из жалости к вам. Есть много людей, которые лгут из жалости к ближнему…» Иначе говоря, как раз то право на субъективность и веру, на которых настаивал Лука, Сатин считает утешительной ложью. Хотя реплика выглядит нелогичной и как будто незаконченной. Ведь Сатин взялся защищать Луку, но словно бы не договорил: а чем Лука лучше этих «многих»?

«Есть ложь утешительная, ложь примиряющая… Кто слаб душой… и кто живет чужими соками – тем ложь нужна… одних она поддерживает, другие прикрываются ею». Он хочет сказать, что ложь поддерживает существующий порядок вещей (а значит – с точки зрения революции – является орудием в руках эксплуататоров). Одним она помогает терпеть, другим – обманывать бедный народ. Кстати, под ложью в первую очередь Горький подразумевает религию. Недаром у него Костылев все время напевал что-то «божественное» и зажигал лампадки.

«А кто сам себе хозяин… кто независим и не жрет чужого – зачем тому ложь? Ложь – религия рабов и хозяев… Правда – бог свободного человека!» Интересно, как это соединить с защитой Луки. Ведь его проповедь, в такой интерпретации, есть ложь. А значит, Лука воспитывает рабов и тем служит хозяевам. Но про Луку к этому времени уже речь не идет. Главное – выкрикнуть звонкий лозунг.

Впрочем, Сатин к нему еще вернется во втором большом монологе – про Человека. Этот сатинский монолог еще ни у кого из моих учеников не вызвал никаких чувств, кроме глубокого возмущения его нелогичностью и невнятностью. Если Горький хотел реалистически изобразить речь подвыпившего демагога – тогда да, надо признать, что ему это удалось. Если же он думал, что разрешил наконец все философские вопросы и утер нос Толстому с Достоевским… А именно такая сверхзадача тут, судя по всему, и ставилась.

«Что такое человек?.. Это не ты, не я, не они… нет! – это ты, я, они, старик, Наполеон, Магомет… в одном. Это огромно. В этом – все начала и концы. Всё – в человеке, всё – для человека!» О чем он? О том, что люди не должны делиться на два разряда (см. теория Раскольникова). Если почитать ранние аллегории Горького, все станет понятнее. Есть у него одна, которая так и называется – «Человек». Про восхождение человечества по гегелевско-марксистской спирали из болота первобытно-рабовладельческо-феодально-самодержавно-капиталистической жизни к неким сияющим вершинам. И каждый человек в этом восхождении участвует – пусть и в меру своих способностей. Каждый – часть человечества и имеет право на свою долю в плодах прогресса. Никто не должен быть обделен.

«Существует только человек, все же остальное – дело его рук и мозга! Чело – век! Это – великолепно Это звучит… гордо!» А это о чем? Нормальные люди тут же спросят: а горы, реки и моря, не говоря уже про Луну и дальний космос – все это тоже человек создал? Но Сатин с Горьким в этот момент не думают о мироздании. Они пытаются сказать, что Бога нет, а есть только мировая культура, созданная самим человеком. И религия – это тоже дело рук и мозга человека. Поэтому не надо верить в Бога (мораль, закон душе и т.п.), а надо верить в самого себя и свои силы. Знать, что только ты сам и есть правда. И ради тебя все в этой жизни должно быть устроено.

«Надо уважать человека! Не жалеть… не унижать его жалостью… уважать надо!» Иначе говоря, Лука все же неправ. Хотя Лука ведь тоже говорил, что уважает всех людей. Да, но он при этом их жалел, а жалеть никого не надо. Надо, чтобы каждый почувствовал в себе Человека и… что дальше? Наверно, начал отстаивать свое право быть Человеком, восстав против властей, веры и всего привычного строя жизни. Несправедливого и равнодушного к судьбам людей.

Можно спросить (контрольный вопрос): проснулось ли в ночлежниках чувство собственного достоинства? – В каком-то смысле да. Настя взбунтовалась против Барона. Барон, в свою очередь, впервые задумался о том, «что же дальше». Клещ, прежде презиравший всех ночлежников («я рабочий человек»), признал, что они тоже люди. Татарин, еще в этом действии встававший на молитву, решительно поднимается с колен и идет пьянствовать вместе со всеми, поправ закон (Коран пить запрещает). Все они увидели правду (и стали свободны, как боги). А как же Актер? – Он тоже увидел правду, но не выдержал ее и повесился. Сатин отказался его жалеть: «Дурак! Песню испортил». Правда, которую видят ночлежники, выражена в финальной песне. О чем песня? О том, что они живут в тюрьме, и выхода из этой тюрьмы пока не видно.

В советские времена принято было подчеркивать, что, хотя Сатин и является в этой пьесе выразителем авторских идей, его ни в коем случае нельзя считать «положительным» героем (которого так хочет найти Горький), потому что только зовет к протесту, но сам (как люмпен-пролетарий, шулер и пьяница) на него неспособен. А настоящего героя Горький создаст наконец в романе «Мать». Это будет «правильный» герой: пролетарий и революционер. Можно, пожалуй, согласиться: Сатин , конечно, тоже не Данко , тут и сопоставлять нечего.

Теперь можно вздохнуть свободнее и записать кое-какие сведения о пьесе. А отдохнув в процессе записи, разобрать попутно очень интересный вопрос о композиции пьесы. Итак, пройдемся по «плану анализа литературного произведения».

1. Тема. Жизнь «дна», духовное оскудение личности, нравственный тупик современной автору жизни и поиск выхода из этого тупика.

2. Проблематика. Проблемы жизни и смерти, правды и лжи, смысла человеческой жизни, «истинного и ложного гуманизма» - что бы ни подразумевал под этим автор.

3. Идейная направленность (редкий случай, когда о ней можно говорить достаточно уверенно: пьеса ангажированная, автор точно знал, что хочет сказать). Попытка развенчания традиционного (христианского) гуманизма; обличение лжи, с помощью которой эксплуататоры удерживают народ в повиновении; пробуждение веры в некое «прекрасное далёко», к которому должно стремиться человечество; пробуждение гордости и человеческого достоинства даже в самых жалких и забитых людях.

4. Художественный метод – реализм («типические характеры в типических обстоятельствах»). При этом есть элементы реалистической же символики: ночлежка символизирует все российское общество, жизнь которого Горькому кажется беспросветным и бессмысленным тупиком. Действие происходит ранней весной и сразу – осенью: вначале – надежда, потом – безысходность.

5. Жанр . Тут есть несколько аспектов, которые нужно проговорить.

- Драма или трагедия ? – Принято считать, что драма. В чем отличие? – Вовсе не в том, кто погибнет в конце, а кто уцелеет (в этой пьесе главного героя и вовсе нет). Самое существенное отличие в уровне конфликта. Если конфликт вселенский (герой и судьба, человечество и несправедливые боги, любовь и смерть и т.п.) – это трагедия. Если более частный (горячее сердце и бездушный мирок, где живет герой) – то драма. В данном случае ночлежники сталкиваются не со вселенским злом, а с социальным. Это действительно драма. Хотя И.Ф. Анненский считал иначе: по его мнению, ночлежка тут играет роль судьбы, злого рока, от которого никому не дано уйти. Мы еще вникнем в его рассуждения чуть позже, но пока учтем, что составители ЕГЭ с ним не согласны.

Драма какая? – Социально-философская . Что это значит? – Значит, в ней поставлены философские вопросы (жизнь, смерть, правда, ложь…), но решаются они не на абстрактном уровне (как это принято у философов), а как конкретные социальные проблемы. Что и как надо исправить в обществе, чтобы эти вопросы получали «правильные» ответы? Или можно сказать иначе: Горький возводит социальные проблемы (существование ночлежек и ночлежников, социальная несправедливость) до уровня философских вопросов. Тут тоже своего рода эффектный прием: люди, доведенные до крайности, загнанные «на дно» жизни не только пьют да отчаиваются, но вдруг начинают решать «вечные» вопросы – потому что они все равно люди и имеют на это право.

Кроме того, это «новая драма» , причем все приемы в ней акцентированы, бросаются в глаза: двойные, оттеняющие друг друга диалоги, подчеркнутые смысловые акценты. Дискуссия вместо традиционного конфликта. Да еще такая дискуссия, что между главными антагонистами даже спора нет – это все от драмы интеллектуальной . Есть кое-какие элементы лирической драмы : стихи Беранже и песня в финале; наличие лирической композиции (о ней чуть позже). Да, и огромные ремарки – тоже признак «размывания границ» между родами и жанрами. Автор использует возможности эпоса.

6. Конфликт (основа всякой пьесы) тут не один, а два, как минимум. 1) Конфликт социальный – ночлежников и хозяев жизни. 2) Философский – то самый «спор» Луки и Сатина о правде и лжи, о «лучшем» и любом человеке. Конфликты между собою связаны: по ходу спора Горький старается доказать, что позиция Луки «объективно» способствует укреплению позиции хозяев («ложь – религия рабов и хозяев»).

Подозреваю, что где-то здесь урок должен закончиться и можно будет задать на дом осмысление композиции. Д/З могло бы состоять из двух вопросов: 1) перечислите все сюжетные линии, какие есть в пьесе (сюжетная линия – это некоторое законченное действие: что-то началось, происходило и чем-то закончилось; если с героем ничего не происходит и в нем ничего не меняется, то это персонаж внесюжетный), еще разок обдумайте их логику; 2) найдите (начертите, нарисуйте) двойную схему развития действия: классическую (завязка, кульминации, развязка) и эмоциональную (лирическую). Их имеет смысл сопоставить.

Урок 5. Художественное своеобразие пьесы (окончание). Зачетная работа.

7. Композиция . Разбираемся с Д/З.

1) Логику сюжета мы уже рассматривали, когда говорили о системе образов. Все сюжетные линии связаны с желанием героев вырваться из ночлежки. Героев, которые совсем бы не участвовали в этом «магистральном сюжете», очень мало: это Бубнов и сапожник Алешка (оба поставили на себе крест). Костылев связан с линией Пепла, Василисы и Наташи; Медведев – с линией Квашни. Сатин в итоге все-таки меняется и пробуждается, значит, и он участвует в сюжете. В центре этого общего сюжета – фигура Луки, который разделяет всех героев на две группы: тех, кому он пытается помочь, и «контрольную группу» (мы об этом уже говорили). В итоге никому из ночлежки выбраться не удается – разве что помереть (Анна и Актер). Но во всех что-то изменилось, пробудилось. Вероятно, все отказались от той лжи, точнее, от самообмана, в котором до этого привычно влачили свою жизнь. Хотя не все выдержали это жесткое пробуждение.

2) Завязка драмы – появление Луки. С этого момента «процесс пошел». Главная кульминация – конец 3-го действия, когда Лука уже уговорил Ваську с Наташей бежать из ночлежки, но начинается побоище. Василиса разрушает все мечты и благие замыслы, а Лука сбегает, отказавшись свидетельствовать против Пепла. Весь выстроенный им воздушный замок рушится. Развязка – финал пьесы. Разного рода пробуждение героев от сна, дурмана и самообмана.

3) Лирическая композиция несколько отличается от сюжетной. На мой взгляд, дело в том, что она следует не за линией «правда и ложь», а за линией «жизнь и смерть», которую мы как-то упустили из виду (потому что на ЕГЭ о ней не спрашивают). Если взглянуть на эмоциональные «пики» пьесы, то к кульминации 3-го действия добавляются еще две: финал второго действия и финал четвертого. По своему строению эти сцены совершенно идентичны. Сначала эмоциональный взлет (этакий лирический самообман): во втором действии Актер в упоении декламирует любимое стихотворение, в четвертом все садятся пировать и запевают песню. Потом резкий же эмоциональный спад, вызванный тем, что кто-то из ночлежников умирает.

Смысл песни мы уже однажды обсуждали. Смысл стихотворения можно было и раньше оговорить: оно прямо связано с главной проблемой пьесы. «Мир безумцу, который навеет// Человечеству сон золотой» - это прямо-таки гимн в честь Луки. В этой сцене есть символический подтекст, на который надо обратить внимание. Актер декламирует над телом только что умершей Анны. Лука обещал ему «воскресение» и новую жизнь, если он бросит пить и вспомнит свое любимое, если поверит в лечебницу и т.д. Однако все его воодушевление улетучивается, когда он понимает, что декламировал над трупом. Красивых слов недостаточно, чтобы воскресить из мертвых. Сатин в финале этого действия рычит и кричит: «Мертвые не слышат!» Поскольку и сам он, и многие другие ночлежники считают себя «мертвыми», сцена приобретает символический смысл: никакими убеждениями, верой, самообманом, восторгом, вдохновением и прочими «субъективизмами» победить смерть невозможно. Этот финал уже предсказывает трагическое окончание всех попыток ночлежников «воскреснуть» и начать новую жизнь.

Горького, как мы помним по «Старухе Изергиль», волновала тема бессмертия, только не того, о котором говорят религии, а какого-то особого. В романтических рассказах бессмертие – это искры и тени, песни и легенды. В более поздней горьковской мифологии бессмертие (точнее – воскресение) заключается в причастности к революции и великому восхождению человечества к сияющим вершинам прогресса. То, что стихи сказки, вдохновение и самообман не спасут от смерти и не воскресят, у ребят возражения не вызывает. Но следует учесть, что к сказками самообману Горький относит и веру в Бога. Горький мечтает о каком-то другом воскресении, которое едва ли ясно себе представляет, но связывает его с революцией и правдой. В романе «Мать» приводятся стихи одного революционера: «И невинно убиенных// Сила правды воскресит». Что-то в этом роде он пытается выразить и в «На дне»: ложь, сказка, самообман плохи тем, что они не воскрешают. А воскрешает сила правды. Впрочем, она же убила Актера – но, вероятно, потому, что он слишком поддался лживым утешениям Луки.

8) Система образов . Мы ее уже разбирали, теперь можно просто напомнить. В центре пьесы – образ Луки (того, кто пытался освободить героев). Остальные герои делятся на несколько групп: 1) «хозяева жизни» - им незачем уходить из ночлежки, 2) герои, сами находящие для себя утешение и надежду (Квашня, Барон, Настя, Клещ, Татарин, Василиса), 3) герои, которым пытается помочь Лука (Анна, Васька с Наташей, Актер), 4) герои, считающие себя «мертвыми» (Бубнов, Алешка, Сатин). Из последней группы Сатин в итоге выпадает и словно бы оживает в самом конце.

Мировоззрение Горького едва ли близко кому-нибудь из школьников, поэтому выстроенная им система с таким трудом поддается расшифровке. И писать об этой пьесе мало кто любит, но приходится. В качестве зачетной работы можно предложить два варианта. Для тех, кто не сдает ЕГЭ, я издавна приберегала под конец отрывки из «Книги отражений» И.Ф. Анненского, который написал статью-рецензию на пьесу Горького. Мы, кажется, еще не говорили, что Анненский – это поэт (учитель акмеистов), филолог-классик, переводчик античных трагедий (и потому к его мнению о жанре этой пьесы стоит прислушаться) и директор Царскосельского лицея. Свои отзывы о книгах он писал в свободной форме (он ведь поэт), а потому читать их не так уж трудно. Но интересно и полезно.

Отрывки из статьи Анненского мы иногда записывали под диктовку на русском языке. Можно взять этот текст и написать свое рассуждение «в ответ» Анненскому: согласиться или поспорить. Впрочем, можно и просто записать Анненского, а заданий по нему не давать, всем раздать темы по ЕГЭ (см. Приложение) .

И. Ф. Анненский

Строго говоря, в драме Горького нет ни обычного начала, ни традиционной развязки. Начало – это пробуждение ночлежки. Вся ночлежка будто родится в момент поднятия занавеса. Ночь давала ее обитателям непререкаемую иллюзию, ночью, во время сна, самое существование этого ада являлось будто химерой.

Я говорил выше о несколько мистическом характере судьбы, которая делает людей бывшими. Прежде судьба выбирала себе царственные жертвы: ей нужны были то седина Лира, то лилии Корделии. Теперь она разглядела, что игра может быть не лишена пикантности и с экземплярами менее редкими, и ей стало довольно и каких-нибудь Клещей и Сатиных.

Конец в пьесе удивительный. Если хотите, это примирение души бывшего человека с судьбой. Судьба берет, конечно, свое: мстя бывшему человеку за бунт, она приобщает к своим жертвам три новеньких. Во-первых, Клещ, который с этого дня не будет уже говорить о честном труде, во-вторых, Татарин. Третья жертва – комическая. Это развенчанный властитель Медведев, который сменил сегодня свисток будочника на женину кофту, становясь тоже бывшим человеком.

Для Луки все люди в конце концов стали хороши, но это тот же Горький: он никого не любит и не полюбит. Даже не самые люди его интересуют. Да и зачем возиться долго с одним и тем же людом, если земля широка и всякого человека на ней много.

Лука любит не людей, а то, что таится за людьми. Скептик и созерцатель, Лука заметил, что на навозе похвалы всякая душа распускается и больше себя показывает. Лука привык врать, да без этого в его деле и нельзя… В том мире, где его носит, без лжи, как без водки, люди не могли бы, пожалуй, и водиться.

…Горький приоткрывает нам завесу совсем нового миропорядка – будущего безлюбия людей, то есть их истинной свободы и чистой идейности… Читая его, думаешь не о действительности и о прошлом, а об этике и будущем.

…Слушаю я Горького-Сатина и говорю себе: да, все это и в самом деле звучит великолепно: «Человек – вот правда!.. Все в человеке, все для человека!» Но гляди, Сатин-Горький, не страшно ли уж будет человеку-то, а главное, не безмерно ли скучно ему будет сознавать, что он – все и что все для него и только для него?

Можно и вовсе не трогать Анненского. В темах на сопоставление спрашивают, у каких авторов Горький учился и где еще есть тема духовного оскудения личности. Учился он у Некрасова, Островского и Чехова («новой драме»). Тема духовного оскудения – это Островский («Гроза» - под гнетом «темного царства»); наверно, Достоевский (Мармеладовы и Лужин), Гоголь («Мертвые души»). Если придумаете еще – поделитесь.

Сочинение Горький М. - На дне

Тема: - «Что лучше: истина или сострадание?» (по пьесе Горького «На дне»)

Она, правда-то, может, обух для тебя…
Лука
По-моему – вали всю правду, как она есть!
Бубнов.

Что лучше: истина или сострадание, правда или лож во благо? На этот вопрос пытались и попытаются ответить многие философы, мыслители, литературоведы, писатели. Да и каждый из нас хоть раз в жизни задумывался над этой дилеммой. Но однозначного ответа не найдено до сих пор.
Вопрос о том, что лучше: горькая правда или сладкая лож во благо, весьма непрост. Поэтому отношение к правде у всех людей разное.
Весьма ярко это проявляется в пьесе А. М. Горького «На дне», своеобразном калейдоскопе судеб, надежд и людских характеров.
Наиболее ярым сторонником «лжи во благо» является странник Лука. В противоположность общественному мнению старец полагает, «что не надо оглушать человека «обухом» правды» (Н. Жегалов). Он говорит, что порой необходимо лгать во благо: «… правда-то, - не всегда по недугу человеку… не всегда правдой душу вылечишь…». Самообман помогает человеку легче сносить трудности жизни (вспомним рассказ Луки о бедном крестьянине, лелеявшем веру в «праведную землю», его утешительные слова, которые старец говорил умирающей Анне и которые облегчили её кончину). На первый взгляд, в таком отношении ко лжи и правде можно увидеть противоречие убеждений Луки с библейской заповедью: «Не лги». Однако это противоречие мнимое. Необходимо помнить, что многие библейские истины и законы нельзя считать абсолютными (об этом предупреждал своих ещё сам Господь).
В «Книге книг» идёт речь о той лжи, которая может принести вред людям, очернить их души. Но ложь, дарующая надежду, побуждающая человека жить и верить в лучшее, даже если мир вокруг погряз в безнравственности, благотворно влияет на душу человеческую. А горькая правда, повергающая в уныние, не оставляющая надежды на лучшее, есть зло для человека, ибо она противоречит другой, не менее важной библейской заповеди: «Не навреди ближнему».
Следует отметить, что Лука, несмотря на его уверенность в необходимости «лжи во благо», не отрицает необходимость говорить порой горькую правду. Выражая своё отношение к царящей в ночлежке атмосфере взаимной глухоты и невежества, старец говорит: «Погляжу я на вас, братцы, - житьё ваше – о-ой!..». Он обличает грубых и замкнутых в себе ночлежников, раскрывая перед ними тёмную картину их жизни. Человек с большим жизненным опытом, Лука понимает, что такая атмосфера существования царит и во многих других уголках страны. С печалью в голосе он говорит: «Эхе-х… господа люди! И что с вами будет?..». Стремление к лучшему, чистому не мешает страннику видеть беспросветность скорбной человеческой жизни: «Живых – не жалеем… сам себя пожалеть – то не можем… где тут!».
Столь разноплановые отношения Луки к правде и лжи объясняется его жизненной позицией: «…для лучшего люди-то живут…». Там, где правда помогает человеку достичь желанной цели, она необходима. Но если эта же правда заставляет человека отступать назад, необходимо отбросить её и лелеять надежду на лучшее, каким бы призрачным оно ни было.
Прибывание старца в среде ночлежников оказывает благотворное влияние на их души, Сатин, относившийся к жизни равнодушно и даже презрительно, становится ярым защитником правды, призывает ночлежников стремиться к лучшей жизни: «Чело-век! Это – великолепно! Это звучит… гордо! Чело-век!». Несмотря на революционный пафос его речей, мы видим, что Сатин уважает старика, отстаивает его убеждения и взгляды на жизнь: «Старик – не шарлатан!». Но эти убеждения красноречивый оратор развивает, доводя их высшей точки: «Ложь – религия рабов и хозяев… Правда – бог свободного человека!». Если Луку можно назвать «смиренным либералом», то Сатина – «непримиримым революционером».
Клещ, когда-то в отчаянии кричавший: «… на что мне она – правда?», начинает глядеть на неё по другому: «… надо жить – по закону… по Евангелию…». «Евангелие» в переводе с греческого означает «благостная весть», «надежда». И потому жить по Евангелию – значит жить с надеждой в сердце.
Меняется даже обычно равнодушный Барон: «А… ведь зачем-нибудь я родился… а?».
Подобные вопросы задают себе и другие ночлежники, которые переродились под влиянием Луки. Они исполнены надежды на будущее, верят в благодатную правду. Но гнетущая атмосфера ночлежки давит их другой правдой – правдой о беспросветности и безнадёжности жизни. И, слабые характером, они не могут вырвать из своей тюрьмы.
Под ложью можно понимать и многие человеческие мечты и надежды. А в современном мире они – опора для человека, источник, питающий его слабые духовные силы. И потому гуманная позиция Луки кажется мне наиболее правильной, ибо старец своими речами зажигает в нас искры жизни, заставляя, несмотря ни на что, верить в лучшее, совершая свой земной путь.