Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

ЛЕТОПИСНЫЕ ПОВЕСТИ О ПОХОДЕ КНЯЗЯ ИГОРЯ

ИЗ ИПАТЬЕВСКОЙ ЛЕТОПИСИ

Подготовка текста, перевод и комментарии О. В. Творогова

В год 6691 (1183) . Месяца февраля в двадцать третий день, в первую неделю поста, измаилтяне, безбожные половцы, пришли войной на Русь, к Дмитрову, с окаянным Колчаком и с Глебом Тириевичем, но по Божьему заступничеству не принесли они беды. Князь же Святослав Всеволодич посоветовался со сватом своим Рюриком, и пошли они против половцев и остановились у Олжич, поджидая Ярослава из Чернигова. Встретил их Ярослав и сказал им: «Сейчас, братья, не ходите, но, сговорившись о времени, если Бог даст, пойдем на них летом». Святослав же и Рюрик, послушавшись его, возвратились. Святослав послал сыновей своих с полками своими степью к Игорю, велев ему ехать вместо себя, Рюрик же послал со своими полками Владимира Глебовича. А Владимир Глебович послал к Игорю, испрашивая у него разрешения выйти вперед со своим полком, ибо князья русские поручали ему передовые полки в Русской земле. Но Игорь не разрешил ему этого. Разгневался Владимир и возвратился. И идя оттуда, напал на города северские и захватил в них большую добычу. Игорь же повернул назад киевские полки и поставил над ними Олега и племянника своего Святослава, чтобы довели они войско без потерь, а сам поехал, взяв с собой брата своего Всеволода и Всеволода Святославича, и Андрея с Романом, и некоторое число воинов из черных клобуков с Кулдюрем и с Кунтувдеем, и пришли они к реке Хоролу. И было в ту ночь тепло, шел сильный дождь, и поднялась вода, и не удалось им найти брода, а половцы, которые успели переправиться со своими шатрами - те спаслись, а какие не успели - тех взяли в плен; говорили, что во время этого похода и бегства их от русских немало шатров, и коней, и скота утонуло в реке Хороле. <...>

В том же году побудил Бог Святослава, князя киевского, и великого князя Рюрика Ростиславича пойти войной на половцев. И послали они к соседним князьям, и собрались к ним Мстислав и Глеб Святославичи, и Владимир Глебович из Переяславля, Всеволод Ярославич из Лучьска с братом Мстиславом, Мстислав Романович, Изяслав Давидович и Мстислав Городенский, Ярослав, князь пинский с братом Глебом, и из Галича пришла помощь от Ярослава, а свои братья не пришли, говоря: «Далеко нам идти к низовьям Днепра, не можем свою землю оставить без защиты, но если пойдешь через Переяславль, то встретимся с тобой на Суле». Святослав же, рассердившись на братьев своих, поспешно отправился в путь, побуждаемый Божественным промыслом; потому-то старшие сыновья его и не поспели из Черниговщины. Двинулся он вдоль Днепра и достиг того места, которое называется Инжир-бродом, и тут перешел на вражеский берег Днепра и пять дней искал половцев. Тогда отправил младших князей перед своими полками: послал Владимира Переяславского, и Глеба, и Мстислава, сына своего, и Мстислава Романовича, и Глеба Юрьевича, князя дубровицкого, и Мстислава Владимировича, и берендеев было с ним две тысячи сто. А половцы, увидев отряд Владимира, смело идущий им навстречу, побежали, гонимые гневом Божьим и святой Богородицы. Русские, погнавшись за ними, не догнали, возвратились и остановились на месте, называемом Орель, которое на Руси зовется Угол.

Половецкий же князь Кобяк, решив, что это и есть все русское войско, возвратился и стал преследовать его. Когда половцы, преследуя, увидели полки русские, то начали перестреливаться через реку и старались обойти друг друга, и так продолжалось немалое время. Узнав об этом, Святослав и Рюрик отправили им на помощь основные силы, а сами спешно двинулись следом. Когда же половцы увидели полки, пришедшие на помощь, то решили, что с ними и Святослав и Рюрик, и тотчас же повернули назад. Русские же, укрепившись Божьей помощью, прорвали их строй и начали их сечь и пленить. И так проявил Господь милость свою христианам, в тот день возвеличил Бог Святослава и Рюрика за благочестие их.

И взяли в плен тогда Кобяка Карлыевича с двумя сыновьями, Билюковича Изая, и Товлыя с сыном, и брата его Бокмиша, Осалука, Барака, Тарха, Данила и Содвака Кулобичского также пленили, и Корязя Калотановича тут убили и Тарсука, а прочих - без счета. Даровал Бог победу эту месяца июля в тридцатый день, в понедельник, в день памяти святого Ивана Воиника. А великий князь Святослав Всеволодич и Рюрик Ростиславич, получив от Бога победу над погаными, возвратились по домам со славой и с честью великой.

В это же время Игорь Святославич, услышав, что Святослав отправился на половцев, призвал к себе брата своего Всеволода, и племянника Святослава, и сына своего Владимира и обратился к братии своей и ко всей дружине: «Половцы выступили против русских князей, и мы без них попытаемся напасть на их вежи». И когда переправились за Мерлу, встретились с половцами - ехал Обовлы Костукович с четырехстами воинами воевать на Русь, и тут помчались им навстречу на конях. Половцы же, по повелению Божьему, обратились в бегство, и русские погнались за ними, и победили их тут, и возвратились восвояси.

В это же время Владимир Ярославич Галицкий, шурин Игорев, находился у Игоря, так как был изгнан отцом своим из Галича. Тот Владимир прежде всего отправился во Владимир к Роману, но Роман, боясь его отца, не разрешил ему поселиться у себя. Оттуда направился к Ингварю в Дорогобуж, и тот, из страха перед отцом его, не принял Владимира. И он оттуда поехал в Туров, к Святополку, и тот также не пустил его, к Давиду в Смоленск - и Давыд его не пустил, в Суздаль к Всеволоду, дяде своему, но и там Владимир Галицкий не обрел покоя и пришел в Путивль, к зятю своему Игорю Святославичу. Тот же встретил его радушно и с честью великою и два года держал у себя, а на третий год примирил его с отцом и послал с ним сына своего, зятя Рюрикова, Святослава. <...>

В год 6692 (1184) . Двинулся окаянный и безбожный и трижды проклятый Кончак с бесчисленными полками половецкими на Русь, надеясь захватить и пожечь огнем города русские, ибо нашел он некоего мужа басурманина, который стрелял живым огнем. Были у них и луки-самострелы, едва пятьдесят человек могли натянуть у них тетиву. Но всемилостивый Господь Бог противится гордецам и козни их разрушает. Кончак же, придя, стал на Хороле и послал с хитростью к Ярославу Всеволодичу, предлагая ему мир. Ярослав же, не подозревая обмана, направил к половцам мужа своего Ольстина Олексича. А Святослав Всеволодич послал к Ярославу, говоря ему: «Брат мой, не верь им и своего мужа не посылай, я на них войной иду». Святослав Всеволодич и Рюрик Ростиславич со всеми полками своими без промедления двинулись на половцев. Рюрик и Святослав отрядили Владимира Глебовича в передовой полк и Мстислава Романовича с ним, а сами Рюрик и Святослав двинулись следом за ними. Когда они были в пути, встретились им купцы, шедшие навстречу из Половецкой земли, и сказали, что половцы стоят на Хороле. Святослав и Рюрик, услышав об этом, обрадовались и направились туда. А Владимир и Мстислав, узнав об этом, пришли на место, указанное купцами. Но когда пришли туда, где стояли половцы, то не увидели никого, ибо те перешли на другое место на берегу Хорола. Передовой же полк, переправившись через Хорол, поднялся на холм, чтобы оттуда заметить врага. А Кончак стоял в долине. И ехавшие по холмам миновали его, а другие полки половецкие - увидели и напали на них. Кончак же за их спиной бежал на ту сторону дороги, и лишь наложницу его захватили и того басурманина, у которого был живой огонь. И привели его к Святославу со всем устройством, а прочих воинов их кого перебили, а кого взяли в плен, с конями и со множеством всякого оружия.

В год 6693 (1185) . Даровал Господь избавление - дал победу русским князьям, Святославу Всеволодичу и великому князю Рюрику Ростиславичу, месяца марта в первый день. Узнав о бегстве Кончака, послали за ним следом Кунтугдыя с шестью тысячами воинов. Но тот, преследуя, не смог его догнать, ибо помешала распутица за Хоролом. Святослав же и великий князь Рюрик одержали победу по молитвам святых мучеников Бориса и Глеба и пошли каждый восвояси, славя Бога в Троице - Отца и Сына и Святого Духа.

А князь Ярослав Черниговский не пошел с братом своим Святославом, говоря так: «Я послал к половцам мужа своего Ольстина Олексича и не могу пойти войной на своего мужа»; этим и оправдался перед братом своим Святославом. Игорь же отвечал Святославову мужу: «Не дай Бог отказаться от похода на поганых: поганые всем нам общий враг!» Потом стал совещаться Игорь с дружиной: каким путем поехать, чтобы соединиться с полками Святослава. Отвечала ему дружина: «Князь наш, не сможешь ты перелететь, как птица: вот приехал к тебе муж от Святослава в четверг, а сам он идет из Киева в воскресенье, то как же ты сможешь, князь, догнать его?» Игорю не по душе пришлись эти слова дружины, хотел он ехать по степи прямиком, по берегу Сулы. Но была распутица, так что войско за целый день не смогло бы преодолеть и поля от края и до края, поэтому Игорь и не мог выступить со Святославом.

А на ту же весну князь Святослав послал Романа Нездиловича с берендеями на поганых половцев. С Божьей помощью захватили вежи половецкие, много пленных и коней, двадцать первого апреля, на самый Великий день. В ту пору князь Святослав отправился по своим делам в землю вятичей, к Корачеву.

А в это время Игорь Святославич, внук Олегов, выступил из Новгорода месяца апреля в двадцать третий день, во вторник, позвав с собой брата Всеволода из Трубчевска, и Святослава Ольговича, племянника своего, из Рыльска, и Владимира, сына своего, из Путивля. И у Ярослава попросил на помощь Ольстина Олексича, Прохорова внука, с ковуями черниговскими. И так двинулись они медленно, на раскормленных конях, собирая войско свое. Когда подходили они к реке Донцу в вечерний час, Игорь, взглянув на небо, увидел, что солнце стоит словно месяц. И сказал боярам своим и дружине своей: «Видите ли? Что значит знамение это?» Они же все посмотрели, и увидели, и понурили головы, и сказали мужи: «Князь наш! Не сулит нам добра это знамение!» Игорь же отвечал: «Братья и дружина! Тайны Божественной никто не ведает, а знамение творит Бог, как и весь мир свой. А что нам дарует Бог - на благо или на горе нам, - это мы увидим».

И, сказав так, переправился через Донец, и пришел к Осколу, и ждал там два дня брата своего Всеволода: тот шел другой дорогой из Курска. И оттуда пришли к Сальнице. Здесь приехали к ним разведчики, которых посылали ловить языка, и сказали, приехав: «Видели врагов, враги наши во всем вооружении ездят, так что либо поезжайте без промедления, либо возвратимся домой: не удачное сейчас для нас время». Игорь же обратился к братии своей: «Если нам придется без битвы вернуться, то позор нам будет хуже смерти; так будет же так, как нам Бог даст». И, так порешив, ехали всю ночь.

Наутро же, в пятницу, в обеденное время, встретились с полками половецкими; успели подготовиться половцы: вежи свои отправили назад, а сами, собравшись от мала до велика, стали на противоположном берегу реки Сюурлий. А наши построились в шесть полков: Игорев полк посередине, а по правую руку - полк брата его Всеволода, по левую - Святослава, племянника его, перед этими полками - полк сына его Владимира и другой полк, Ярославов, - ковуи с Ольстином, а третий полк впереди - стрелки, собранные от всех князей. И так построили полки свои. И обратился Игорь к братии своей: «Братья! Этого мы искали, так дерзнем же!» И двинулись на половцев, возложив на Бога надежды свои. И когда приблизились к реке Сюурлию, то выехали из половецких полков стрелки и, пустив по стреле на русских, ускакали. Еще не успели русские переправиться через реку Сюурлий, как обратились в бегство и те половецкие полки, которые стояли поодаль за рекой.

Святослав же Ольгович, и Владимир Игоревич, и Ольстин с ковуями-стрелками бросились их преследовать, а Игорь и Всеволод двигались медленно, держа строй своих полков. Передовые полки русских избивали половцев и хватали пленных. Половцы пробежали через вежи свои, а русские, достигнув веж, захватили там большой полон. Некоторые с захваченными пленниками лишь ночью вернулись к своим полкам. И когда собрались все полки, обратился Игорь к братии своей и к мужам своим: «Вот Бог силой своей обрек врагов наших на поражение, а нам даровал честь и славу. Но видим мы бесчисленные полки половецкие - чуть ли не все половцы тут собрались. Так поедем же сейчас, ночью, а кто утром пустится преследовать нас, то разве все смогут: лишь лучшие из половецких конников переправятся, а нам самим - уж как Бог даст». Но сказал Святослав Ольгович дядьям своим: «Далеко гнался я за половцами, и кони мои изнемогли; если мне сейчас ехать, то отстану по дороге». Согласился с ним Всеволод и предложил заночевать здесь. И сказал Игорь: «Не удивительно, братья, все обдумав, нам и смерть будет принять». И заночевали на том месте.

Когда же занялся рассвет субботнего дня, то начали подходить полки половецкие, словно лес. И не знали князья русские, кому из них против кого ехать - так много было половцев. И сказал Игорь: «Вот думаю, что собрали мы на себя всю землю Половецкую - Кончака, и Козу Бурновича, и Токсобича, Колобича, и Етебича, и Тертробича». И тогда, посоветовавшись, все сошли с коней, решив, сражаясь, дойти до реки Донца, ибо говорили: «Если поскачем - спасемся сами, а простых людей оставим, а это будет нам перед Богом грех: предав их, уйдем. Но либо умрем, либо все вместе живы останемся». И сказав так, сошли с коней и двинулись с боем. Тогда по Божьей воле ранили Игоря в руку, и омертвела его левая рука. И опечалились все в полку его: был у них воевода, и ранили его прежде других. И так ожесточенно сражались весь день до вечера, и многие были ранены и убиты в русских полках.

Когда же настала ночь субботняя, все еще шли они сражаясь. На рассвете же в воскресение вышли из повиновения ковуи и обратились в бегство. Игорь же в это время был на коне, так как был ранен, и поспешил к ним, пытаясь возвратить их к остальным полкам. Но заметив, что слишком отдалился он от своих, сняв шлем, поскакал назад к своему полку, ибо уже узнали бежавшие князя и должны были вернуться. Но так никто и не возвратился, только Михалко Юрьевич, узнав князя, вернулся. А с ковуями не бежал никто из бояр, только небольшое число простых воинов да кое-кто из дружинников боярских, а все бояре сражались в пешем строю, и среди них Всеволод, показавший немало мужества. Когда уже приблизился Игорь к своим полкам, половцы, помчавшись ему наперерез, захватили его на расстоянии одного перестрела от воинов его. И уже схваченный, Игорь видел брата своего Всеволода, ожесточенно бьющегося, и молил он у Бога смерти, чтобы не увидеть гибели брата своего. Всеволод же так яростно бился, что и оружия ему не хватало. И сражались, обходя вокруг озеро.

И так в день Святого Воскресения низвел на нас Господь гнев свой, вместо радости обрек нас на плач и вместо веселья - на горе на реке Каялы. Воскликнул тогда, говорят, Игорь: «Вспомнил я о грехах своих перед Господом Богом моим, что немало убийств и кровопролития совершил на земле христианской: как не пощадил я христиан, а предал разграблению город Глебов у Переяславля. Тогда немало бед испытали безвинные христиане: разлучаемы были отцы с детьми своими, брат с братом, друг с другом своим, жены с мужьями своими, дочери с матерями своими, подруга с подругой своей. И все были в смятении: тогда были полон и скорбь, живые мертвым завидовали, а мертвые радовались, что они, как святые мученики, в огне очистились от скверны этой жизни. Старцев пинали, юные страдали от жестоких и немилостивых побоев, мужей убивали и рассекали, женщин оскверняли. И все это сделал я, - воскликнул Игорь, - и не достоин я остаться жить! И вот теперь вижу отмщение от Господа Бога моего: где ныне возлюбленный мой брат? где ныне брата моего сын? где чадо, мною рожденное? где бояре, советники мои? где мужи-воители? где строй полков? где кони и оружие драгоценное? Не всего ли этого лишен я теперь! И связанного передал меня Бог в руки беззаконникам. Это все воздал мне Господь за беззакония мои и за жестокость мою, и обрушились содеянные мною грехи на мою же голову. Неподкупен Господь, и всегда справедлив суд его. И я не должен разделить участи живых. Но ныне вижу, что другие принимают венец мученичества, так почему же я - один виноватый - не претерпел страданий за все это? Но, владыка Господи Боже мой, не отвергни меня навсегда, но какова будет воля твоя, Господи, такова и милость нам, рабам твоим».

И тогда окончилась битва, и разлучены были пленники, и пошли половцы каждый к своим вежам. Игоря же взял в плен муж именем Чилбук из Тарголовцев, а Всеволода, брата его, захватил Роман Кзич, а Святослава Ольговича - Елдечук из Вобурцевичей, а Владимира - Копти из Улашевичей. Тогда же на поле битвы Кончак поручился за свата своего Игоря, ибо тот был ранен. И из стольких людей мало кто смог по счастливой случайности спастись, невозможно было скрыться беглецам - словно крепкими стенами окружены были полками половецкими. Но наших русских мужей пятнадцать убежало, а ковуев и того меньше, а остальные в море утонули.

В это время великий князь Святослав Всеволодич отправился в Карачев и собирал в Верхних землях воинов, намереваясь на все лето идти на половцев к Дону. Когда уже на обратном пути оказался Святослав у Новгорода-Северского, то услышал о братьях своих, что пошли они втайне от него на половцев, и был он этим очень раздосадован. Святослав в то время плыл в ладьях; когда же прибыл он в Чернигов, прибежал туда Беловолод Просович и поведал Святославу о случившемся в Половецкой земле. Святослав, узнав об этом, вздохнул тяжело и сказал, утирая слезы: «О дорогая моя братия, и сыновья, и мужи земли Русской! Даровал мне Бог победу над погаными, а вы, не сдержав пыла молодости, отворили ворота на Русскую землю. Воля Господня да будет во всем! И как я только что досадовал на Игоря, так теперь оплакиваю его, брата своего».

После этого послал Святослав сына своего Олега и Владимира в Посемье. Узнав о случившемся, пришли в смятение города посемские, и охватила их скорбь и печаль великая, какой никогда не бывало во всем Посемье, и в Новгороде-Северском, и во всей земле Черниговской: князья в плену, и дружина пленена или перебита. И метались люди в смятении, в городах брожение началось, и не милы были тогда никому свои близкие, но многие забывали и о душе своей, печалясь о своих князьях. Затем послал Святослав к Давыду в Смоленск, со словами: «Сговаривались мы пойти на половцев и лето провести на берегах Дона, а теперь половцы победили Игоря, и брата его, и сына; так приезжай же, брат, охранять землю Русскую». Давыд же приплыл по Днепру, пришли и другие на помощь, и расположились у Треполя, а Ярослав с полками своими стоял в Чернигове.

Поганые же половцы, победив Игоря с братией, немало возгордились и собрали всех людей своих, чтобы пойти на Русскую землю. И начался у них спор; говорил Кончак: «Пойдем к Киеву, где была перебита братия наша и великий князь наш Боняк»; а Гза говорил: «Пойдем на Сейм, где остались их жены и дети: там для нас готовый полон собран, будем города забирать, никого не опасаясь». И так разделились надвое: Кончак пошел к Переяславлю, и окружил город, и бился там весь день. Владимир же Глебович, князь Переяславля, был храбр и силен в бою, выехал он из города и напал на врагов. И лишь немногие из дружины решились ехать за ним. Жестоко бился он и окружен был множеством половцев. Тогда остальные переяславцы, видя, как мужественно бьется их князь, выскочили из города и выручили князя своего, раненного тремя копьями. А славный воин тот, Владимир, тяжело раненный, въехал в город свой и утер мужественный пот за отчину свою. И послал Владимир к Святославу, и к Рюрику, и к Давыду, с просьбой: «Половцы у меня, так помогите же мне». Святослав послал к Давыду, а Давыд стоял у Треполя со смоленцами. Смоленцы же начали совещаться и сказали так: «Мы пришли к Киеву, если бы была там сеча - сражались бы, но зачем нам другой битвы искать, не можем - устали уже». А Святослав с Рюриком и с другими, пришедшими на помощь, пошли по Днепру против половцев, Давыд же возвратился назад со своими смоленцами. Половцы, услышав об этом, отступили от Переяславля. И, проходя мимо Римова, осадили его. Римовичи затворились в городе и заполнили все заборолы, и, по воле Божьей, рухнули две городницы с людьми на сторону осаждавших. На остальных же горожан напал страх, кто из них выбежал из города и бился в болотах подле Римова, те и спаслись от плена, а кто остался в городе - тех всех пленили. Владимир же посылал к Святославу Всеволодичу и к Рюрику Ростиславичу, призывая их к себе на помощь. Но Святослав задержался, ожидая Давыда со смоленцами. И так опоздали князья русские и не догнали половцев. Половцы же, взяв город Римов, с полоном отправились восвояси, а князья вернулись по своим домам, печалясь о сыне своем Владимире Глебовиче, получившем тяжелые смертельные раны, и о христианах, взятых в полон погаными.

Вот так Бог, казня нас за грехи наши, привел на нас поганых не для того, чтобы порадовать их, а нас наказывая и призывая к покаянию, чтобы мы отрешились от своих дурных деяний. И наказывает нас набегами поганых, чтобы мы, смирившись, опомнились и сошли с пагубного своего пути.

А иные половцы двинулись по другой стороне Сулы к Путивлю. Гза с большим войском разорил окрестности его и села пожег. Сожгли половцы и острог у Путивля и вернулись восвояси.

Игорь же Святославич в то время находился у половцев, и говорил он постоянно: «Я по делам своим заслужил поражение и по воле твоей, владыка Господь мой, а не доблесть поганых сломила силу рабов твоих. Не стою я жалости, ибо за злодеяния свои обрек себя на несчастия, которые я и испытал». Половцы же, словно стыдясь доблести его, не чинили ему никакого зла, но приставили к нему пятнадцать стражей из числа своих соплеменников и пять сыновей людей именитых, и всего их было двадцать, но не ограничивали его свободы: куда хотел, туда ездил и с ястребом охотился, а своих слуг пять или шесть также ездило с ним. Те стражи его слушались и почитали, а если посылал он кого-либо куда-нибудь, то беспрекословно исполняли его желания. И попа привел из Руси к себе для святой службы, не зная еще Божественного промысла, но рассчитывая, что еще долго там пробудет. Однако избавил его Господь по молитвам христиан, ибо многие печалились о нем и проливали слезы.

Когда же был он у половцев, то нашелся там некий муж, родом половец, по имени Лавр. И пришла тому мысль благая, и сказал он Игорю: «Пойду с тобою в Русь». Игорь же сначала не поверил ему, к тому же лелеял он дерзкую надежду, как это свойственно юности, замышляя бежать в Русь вместе со своими мужами, и говорил: «Я, страшась бесчестия, не бросил тогда дружину свою, и теперь не могу бежать бесславным путем». С Игорем же были сын тысяцкого и конюший его, и те убеждали князя, говоря: «Беги, князь, в землю Русскую, если будет на то Божья воля - спасешься». Но все не находилось удобного времени, какого он ждал. Однако, как говорили мы прежде, возвратились половцы из-под Переяславля, и сказали Игорю советчики его: «Не угоден Богу твой дерзкий замысел: ты ищешь случая бежать вместе с мужами своими, а что же об этом не подумаешь: вот приедут половцы из похода, и, как слышали мы, собираются они перебить и тебя, князь, и мужей твоих, и всех русских. И не будет тебе ни славы, ни самой жизни». Запал князю Игорю в сердце совет их; испугавшись возвращения половцев, решил он бежать.

Но нельзя ему было бежать ни днем, ни ночью, потому что стерегли его стражи, но показалось ему самым удобным время на заходе солнца. И послал Игорь к Лавру конюшего своего, веля передать: «Переезжай на тот берег Тора с конем поводным», ибо решился он бежать с Лавром в Русь. Половцы же в это время напились кумыса. Когда стало смеркаться, пришел конюший и доложил князю своему Игорю, что ждет его Лавр. Встал Игорь в страхе и в смятении, поклонился образу Божьему и кресту честному, говоря: «Господи, в сердцах читающий! О, если бы ты спас меня, Владыка, недостойного!» И, взяв с собой крест и икону, поднял стену шатра и вылез из него, а стражи тем временем забавлялись и веселились, думая, что князь спит. Он же, подойдя к реке, перебрался на другой берег, сел на коня, и так поехали они с Лавром через вежи.

Принес ему Господь избавление это в пятницу вечером. И шел Игорь пешком до города Донца одиннадцать дней, а оттуда - в свой Новгород, и все обрадовались ему. Из Новгорода отправился он к брату своему Ярославу в Чернигов, прося помочь ему в обороне Посемья. Обрадовался Игорю Ярослав и обещал помощь. Оттуда направился Игорь в Киев, к великому князю Святославу, и рад был Игорю Святослав, а также и Рюрик, сват его.

"Слово о полку Игореве" — шедевр древней литературы, произведение, проникнутое нежной и сильной любовью к родине, было открыто в начале 90-х годов XVIII века. Рукописный список "Слова" был найден известным любителем и собирателем русских древностей графом А.И. Мусиным-Пушкиным в сборнике, поступившем из Ярославля, из Спасо-Ярославского монастыря. Граф заинтересовался находкой и принялся изучать текст. Он показал рукопись своим друзьям — директору Московского архива Коллегии иностранных дел, историку Н.Н. Бантыш-Каменскому и его помощнику А.Ф. Малиновскому. В качестве консультанта был привлечен известный историк и писатель Н.М. Карамзин. По совету Карамзина и Малиновского Мусин-Пушкин решил опубликовать текст. В 1800 году "Слово" было издано. Это стало большим событием в литературной и культурной жизни русского общества начала XIX века. Сразу же началось интенсивное изучение и освоение памятника. Рукопись "Слова" вскоре погибла во время московского пожара 1812 года вместе со всем собранием рукописей Мусина-Пушкина и его библиотекой.

"Слово о полку Игореве" посвящено походу князя Игоря Святославича Новгород-Северского, предпринятому им в 1185 году против половцев.

Историческая основа событий такова. В 1184 году к юго-восточной границе Русской земли подступила большая орда половцев. Навстречу им вышел великий князь киевский Святослав Всеволодович. На реке Ореле, левом притоке Днепра, Святослав неожиданно напал на половцев, нанес им тяжелое поражение и взял в плен половецкого хана Кобяка с сыновьями. Игорь же не смог в это время присоединиться к Святославу. Он тяжело переживал свою неудачу: ему не удалось участвовать в победе, не удалось доказать своей преданности союзу русских князей. Вот почему в следующем, 1185, году он, "не сдержав юности", двинулся в поход против половцев. Окрыленный победой Святослава, он ставит себе безумно смелую задачу — собственными силами "поискать" старую Тмутаракань, когда-то подвластную его деду Олегу "Гореславичу". Он решается дойти до берегов Черного моря, уже почти сто лет закрытого для Руси половцами. Высокое чувство воинской чести, раскаяние в своей прежней политике, преданность новой — общерусской — все это двигало им в походе. В этом черты особого трагизма похода Игоря. Подробности похода Игоря освещены в древнерусских летописях.

Игорь выехал из Новгорода-Северского во вторник, 23 апреля 1185 года. Вместе с ним в поход выступили его сын Владимир и племянник Святослав Ольгович. Они поехали по направлению к Дону. У реки Донец Игорь увидел солнечное затмение, что предвещало беду. Застать половцев врасплох не удалось. Игорю советовали либо идти быстрее, либо возвратиться, на что князь ответил: "Если нам не бившися возвратиться, то срам нам будет хуже смерти". В пятницу полк Игоря столкнулся с небольшим отрядом половцев. Те не ожидали нападения и бросились бежать. Игорь догнал их и захватил богатую добычу.

На рассвете следующего дня лагерь русских оказался окружен половцами. Завязалась сеча, князь был ранен. До позднего вечера отбивалась дружина Игоря от половцев. Наутро следующего дня русские не выдержали половецкого натиска и побежали. Игорь поскакал остановить бегущих, даже снял шлем, чтобы дружина могла его узнать, но ничего не добился. На расстоянии полета стрелы от своего войска он был схвачен половцами. В плен попали все князья, часть дружины успела бежать, а часть была перебита. Так бесславно кончился поход Игоря. Это был первый случай, когда русские князья попали в плен. Произошло то, чего так опасался князь Святослав: земля русская стала жертвой нового половецкого нашествия. Когда Святослав узнал о беде Игоря, он горько вздохнул и сказал со слезами: "Милая моя братия, сынове и мужи земли русской! Не сдержали вы юности своей, отворили вы ворота половцам на землю русскую".

Совместными усилиями русским князьям удалось отбросить половцев обратно в степь. Игорь между тем томился в плену и каялся, считая, что не вражеская, а божья сила за грехи "обломила" его дружину. С помощью половчанина Оврула ему удалось бежать из плена. Он перешел вброд реку, сел на коня и помчался, как говорит летопись, на родину. Конь его пал в пути, одиннадцать дней Игорь пешком шел к Донцу и, наконец, прибыл в Новгород-Северский.

Эти исторические события, описанные в Ипатьевской и Лаврентьевской летописях, и дали автору "Слова о полку Игореве" сюжет.

Скорбь о постигшей родину беде, горькое раздумье о судьбах русской земли, терзаемой степными кочевниками, желание найти выход из создавшегося положения — такова основная тема "Слова". Автор пытается дать политическую и художественную оценку событий, он считает поражение Игоря одним из следствий отсутствия единения между князьями.

Основная идея "Слова" — страстный призыв русских князей к единению. Эта идея получает воплощение во всей художественной структуре произведения, в его сюжете и композиции.

"Слово" открывается небольшим вступлением. Выступление русских войск в поход составляет завязку сюжета, поражение — его кульминацию. Действие переносится в Киев, столицу Русской земли. Автор вводит символический сон Святослава, который заканчивается публицистическим призывом, обращенным к князьям, "постоять за землю русскую", отомстить за "раны Игоревы". Затем следует лирический плач Ярославны, жены Игоря. Он предваряет развязку — бегство Игоря из плена и его возвращение.

Автор использует самые значительные эпизоды из летописи, способные донести основную идею произведения. Патриотическая мысль соединяет все части в единое художественное целое. Лирическая взволнованность, публицистичность, политическая направленность и яркая художественность делают "Слово", по мысли В.Г. Белинского, "прекрасным благоухающим цветком славянской народной поэзии, достойным внимания, памяти и уважения" 1 .

Во вступлении "Слова" автор обращается к образу вещего Бояна, говорит о его исполнительском искусстве, умении "растекаться мыслию по древу, серым волком по земле, сизым орлом под облаками", размышляет, как ему начать печальную повесть о походе: старинным ли складом или выбрать свою манеру повествования. Его произведение — не слава, не хвала князьям, а реальное описание.

В "Слове" нет точных этнографических описаний, хотя отдельные детали, отражающие особенности быта и культуры можно обнаружить. Этнографические понятия сосредоточиваются в сознании автора "Слова" вокруг общенациональной идеи — борьбы за объединение Русской земли — и представлены как два враждебных мира, два противоположных полюса — "земля Русская" и "земля Половецкая".

Пространство, как пишет Д.С. Лихачев, может обладать своеобразными "географическими" свойствами. Пространство в "Слове", как представляется, обозначено этнографическими знаками, терминами, понятиями. Место действия — вся Русская земля. Кони ржут под Сулою, победы звенят в Киеве, трубы звучат в Новгороде-Северском, стяги стоят в Путивле... Здесь и Дунай ("девицы поют на Дунае"), и Волга, и Дон (воины Всеволода могут раскропить Волгу веслами, вычерпать Дон шеломами), Полоцк, Чернигов, Тьмутаракань. Автор называет отдельных ханов — Кончака, Гзака, Кобяка.

Русская земля в "Слове" — это и русский народ, русские ратаи (пахари), русские женщины и те "русичи"-воины, которые храбро сражаются с половцами и переживают разлуку с Русской землей. Не случайно горько и взволнованно звучит в "Слове" рефрен: "О Русская Земля, ты уже за холмом". Образы земледельческого труда, по замыслу автора, являются антитезой 2 войне, созидание противопоставляется разрушению, мир — войне. Уже редко "покрикивают" за сохою пахари, только голодные вороны каркают в поле, "трупы между собой деля, а галки свою речь говорили, собираясь лететь на поживу". Автор хочет видеть Русскую землю единой, могучей, и необходимым условием для него является мир, прекращение усобиц, во время которых князья "сами на себя измену ковали. И сказал брат брату: это мое и то мое же" 3 .

Автор подчеркивает, что сама природа реагирует на княжеские междоусобицы. "Трудно назвать другое какое-либо произведение, в котором события жизни людей и изменения в природе были бы так тесно слиты. И это слияние, единство людей и природы, усиливает значительность происходящего, усиливает драматизм. Все события русской истории получают резонанс в русской природе и тем самым оказываются удесятеренными в силе своего звучания" 4 . Природа сочувствует русским воинам, оплакивает их поражение, солнечное затмение предупреждает о неудаче похода, его сопровождают кровавые зори, вой волков, лай лисиц, клекот орлов. Свет солнца померк, ночь стонет грозой, тучи ползут к синему морю, никнут деревья от жалости, земля гудит, реки мутно текут.

Автор выступает выразителем народных интересов. Исследователь И.П. Еремин отмечает: "Автор, действительно, заполняет собой все произведение от начала до конца. Голос его отчетливо слышен везде, в каждом эпизоде, едва ли не в каждой фразе, именно он, автор, вносит в “Слово” и ту лирическую стихию, и тот горячий общественно-политический пафос 5 , которые так характерны для этого произведения" 6 .

Автор прославляет победу киевского князя над половцами, его идея выражена и в "золотом слове" Святослава. Оно перекликается со страстным призывом автора к князьям выступить "за землю Русскую, за раны Игоревы, удалого Святославича!" Князьям, говорит Святослав, надлежит забыть о своих распрях, прекратить усобицы, подумать о Русской земле и не дать в обиду половцам "своего гнезда", "вступить в золотое стремя и затворить ворота степи своими острыми стрелами".

В образе Святослава автор воплощает идеал мудрого, могучего правителя. В "золотом слове" князь скорбит о Русской земле, порицает храбрых, но безрассудных князей за единоличное выступление в поход против половцев. Вещий сон Святослава предрекает поражение русских. Он полон печали: "В эту ночь с вечера одевали меня черным покрывалом на кровати моей тисовой, черпали мне синее вино, с горем смешанное; сыпали мне из порожних колчанов поганых толмачей крупный жемчуг на грудь и обряжали меня. А доски без матицы в моем тереме златоверхом! Всю ночь с вечера вещие вороны каркали у Плеснеска на лугу, были они из Ущелья слез Кисанского и понеслись к синему морю". Бояре объяснили князю этот сон: "...вот два сокола слетели с отчего престола златого, чтобы попытаться отвоевать город Тмутаракань или напиться шлемом из Дона. Уже соколам крылышки подрезали поганых саблями, а сами опутали путами железными. Ибо темно стало в третий день: два солнца померкли, оба столпа багряные погасли, а с ними молодые месяцы...На реке Каяле Тьма Свет покрыла; на русскую землю накинулись половцы, словно выводок рысей" 7 .

Патриотические чувства народа, любовь к родине выражены и в описании автором его горя после поражения Игоря ("О! Рыдать Русской земле") и его радости после возвращения князя из плена ("Солнце светит на небе, князь Игорь — в Русской земле... Слава Игорю Святославичу, Буй-Тур Всеволоду, Владимиру Игоревичу! Да будут здравы князья и дружина, сражающиеся за христиан с полками поганых! Князьям слава и дружине! Аминь" 8).

Автором воссоздаются и героические характеры русских женщин, оплакивающих своих мужей, павших в битве за Русь. Они выражают идею мира, идею дома, подчеркивают созидательное, народное, нравственное начало, противопоставляя мир войне. С особой душевной нежностью и глубокой грустью говорит о них автор. Их плачи соотносятся с описанием печали русской земли. "А Игорева храброго полка не воскресить! По нем кликнула Карна 9 и Жля 10 поскакала по Русской земле, жар неся погребальный в пламенном роге... И зарыдал... Киев от горести, а Чернигов от напастей, тоска разлилась по Русской земле, печаль обильная потекла среди земли русской... Жены русские восплакались, причитая: “Уж нам мужей своих милых ни мыслию помыслить, ни думою вздумать, ни очами не увидеть, а к золоту и серебру и подавно не прикоснуться!”" 11 .

Ярославна скорбит не только об Игоре, но и о всех павших русских воинах. Ее образ воплощает лучшие черты древнерусских женщин, горячо любящих, плач овеян нежностью и состраданием. Сила ее любви помогает Игорю бежать из плена. Она готова полететь кукушкою по Дунаю, омочить шелковый рукав в Каяле и обтереть князю кровавые раны на могучем его теле. Ярославна заклинает ветер не метать стрелы на воинов мужа, Днепр "прилелеять" Игоря. "Ярославна рано по утру плачет в Путивле, на стене зубчатой, причитая: “Светлое и пресветлое Солнце! Для всех тепло и красно ты! Зачем, господин, простер горячие свои лучи на воинов милого; в степи безводной зноем им луки повел, горем им колчаны заплел?”" 12 . Природа откликается на ее зов: "Разбушевалось море в полночь, идут смерчи, как тучи. Бог Игорю-князю путь указывает из земли половецкой в землю Русскую, к отчему золотому престолу. Погасли вечером зори. Игорь спит; Игорь бодрствует; Игорь мысленно степи мерит от великого Дона да малого Донца" 13 .

"Слово" насыщено народной поэзией, ее художественными образами. Деревья, трава, сказочные образы горностаев, борзого коня, сокола под тучами, гусей-лебедей присутствуют в произведении. Д.С. Лихачев отмечает: "Автор “Слова” творит в формах народной поэзии потому, что сам он близок к народу, стоит на народной точке зрения. Народные образы “Слова” тесно связаны с его народными идеями" 14 .

Созданию и восприятию этнографической картины способствуют деловая, военная, феодальная, трудовая, охотничья лексика, описание воинских обычаев, а также использование символики. Автором воспроизводится бой, называются виды оружия (меч, копье, щит), воинские атрибуты (знамена, стяги, хоругви), упоминается о княжеских обрядах (постриг, посажение на коня) — все это реальные факты русской истории, воссоздающие картины быта русского воинства и вообще феодального быта Древней Руси.

Д.С. Лихачев отмечает: "...многое в художественных образах “Слова” рождалось самой жизнью, шло от разговорной речи, от терминологии, принятой в жизни, из привычных представлений XII века. Автор “Слова” не придумывал новых образов. Многозначность таких понятий, как “меч”, “копье”, “щит”, “стяг” и т.д., была подсказана особенностями употребления самих этих предметов в дружинном обиходе" 15 .

Анализа человеческих чувств, психологических состояний, "душевного развития", безусловно, не найти в "Слове", поскольку это явление стилей эпического и монументального историзма. Однако психологизм "Слова" очевиден. События, образы, природа передают оттенки различных психологических состояний и ощущений. Это и тяжелые предчувствия обреченности, вызванные зловещим предзнаменованием: встревожены звери, птицы, тревога распространяется к Волге, Приморью, доходит до Тмутаракани. Туга наполняет ум, печаль течет, тоска разливается. Природа в "Слове" скорбит и тревожится; вой волков, лай лисиц, клекот орлов сменяется картинами долго меркнущей ночи, погасшей зари, замолкнувшего щекота соловья. И снова в предчувствии поражения русских воинов появляются кровавые зори и черные тучи, идущие от моря, мутно текущие реки и подземные стуки, символизирующие движение несметных сил половцев. Эти чувства сменяются патетическим призывом автора к объединению, затем лирическим умиротворением и, наконец, радостным и торжественным финалом. По верному замечанию Д.С. Лихачева, в "Слове" соединяются "идеи-эмоции", "идеи-чувства", "идеи-образы".

Эмоциональность также присуща самим событиям и самой природе. И побег Игоря из плена, и светлая, полная поэзии скорбь Ярославны, смягчающая боль утраты и поражения, и "золотое слово", и вещий сон Святослава, и личная тема Игоря, его переживания, и, наконец, многообразие проявлений авторского чувства любви к Родине: тревоги и тоски, горечи и гордости, нежности и радости — все это, сливаясь воедино, создает эмоциональный фон "Слова".

Большое место в "Слове" отводится изображению исторических лиц. Игорь, Всеволод, все "Ольгово храброе гнездо" пользуются у автора нескрываемой симпатией. Все они показаны как лучшие представители современного поколения князей, как храбрые воины, посвятившие себя борьбе с "погаными" и защите родины.

Игорь в изображении автора наделен всеми возможными качествами доблестного воина, готового на любые жертвы для блага земли Русской. Перед выступлением в поход он воодушевляет дружину словами, полными мужества и беззаветной храбрости. Смерть он предпочитает плену. Во время битвы Игорь обнаруживает благородство: в разгар боя он "заворачивает" полки, чтобы поспешить на помощь брату Всеволоду. По выражению автора, он "сокол", "солнце красное". Рассказывая о беде, постигшей князя, автор глубоко скорбит, вместе с ним скорбит и вся природа. Описывая бегство из плена, автор полон ликования, ибо, "как тяжко телу, кроме головы", так тяжко Русской земле "без Игоря". В знаменитом плаче Ярославны образ Игоря овеян нежностью, теплотой, горячим сочувствием.

Во всем подобен Игорю и Буй-Тур Всеволод. Он первый, о ком вспоминает автор "Слова", переходя к рассказу о битве, завязавшейся на реке Каяле. Это доблестный воин. Он един со своей дружиной, со своими воинами, которые, "как серые волки в поле, ищут себе чести, а князю славы". Он мужествен, его героические черты проявляются и в бою на Каяле. Подобно былинному богатырю, Буй-Тур Всеволод мечет на врага свои стрелы, гремит о шлемы врагов мечами "харалужными", скачет по полю брани, поражая врагов. Он так увлечен боем, что забывает о своих ранах, об отцовском "золотом" престоле. В его изображении автор использует элементы преувеличения (гиперболизации), следуя художественным принципам фольклора. Наделяя своих героев всеми доблестями храбрых воинов, автор даже изображает их как богатырей народного эпоса, в устно-песенной манере излагая их поведение и поступки. Например, Игорь, отправляясь в поход, садится на коня и едет по "чистому полю", Всеволод, где только не появляется, "тамо лежат поганые головы половецкие".

За рассказом в "Слове" отчетливо вырисовывается образ самого автора — горячего патриота Русской земли. Кто же был автором "Слова"? Существуют различные точки зрения на этот счет, например, один из дружинников Игоря, или певец Митус, великий князь Святослав Всеволодович, или сам Игорь. Д.С. Лихачев считает, что автор "Слова" участвовал в походе Игоря, поскольку живые картины похода отражаются в тексте: он создал памятник и сам записал его.

В каком жанре написано "Слово"? Мнения исследователей расходятся. Одни утверждают, что "Слово" — "песнь", поэма (лирическая или героическая), памятник древнерусского героического эпоса. Другие отрицают стихотворную природу памятника. По их мнению, "Слово" не песнь и не поэма, а воинская повесть, памятник древнерусской исторической повествовательной прозы. Д.С. Лихачев в своих работах показал, что в "Слове" соединены два фольклорных жанра — слово и плач. Оно близко к народной поэзии по идейной сущности и по стилю.

Высокая идейность "Слова", связь с насущными запросами народной жизни, великолепное мастерство, проявляющееся в отделке мельчайших деталей текста, — все это обеспечило памятнику одно из первых мест в ряду великих произведений мировой литературы.

В тоиже время Святославич Игорь, внук Олег, уехал из Новгорода [Северского] месяца апреля в двадцать третий день, во вторник, взяв с собой брата Всеволода из [города] Трубецкому познали князя и возвратились бы. Однако же не вернулся никто, а только [боярин] Михалко Юрьевич, узнав князя, вернулся. Но лучше [мужи] не пришли в замешательство с Кову-ми, и мало [кто] из простых [людей] или кто из отроков боярских, ибо все лучшие [мужи] дрались, идя пешком, и среди них Всеволод немалую мужество показал. И когда приблизился Игорь к полкам своим, поехали [половцы] навпоперек, и тут схватили [его] на расстоянии одного встретил-ЛУ1 от полка своего. И схвачен Игорь видел брата своего Всеволода, который крепко бился, и просил он душе своей смерти, чтобы не видеть гибели брата. Всеволод же так бился, что даже оружие в руках его было недостаточно, а дрались они, идя вокруг у озера. И так в день святой воскресенье привел нас Господь гнев свой: вместо радости навел на нас плач, и вместо веселья — жаль на Каяле …

Почти все русское войско погибло. Спаслось бегством лишь пятнадцать человек, а Кову еще меньше. Половцы взяли в плен всех четырех князей и несколько воинов. Когда победители делили добычу, Игоря забрал Кончак, на дочери которого ранее был помолвлен княжич Владимир. Кончак завоз Игоря в свой главный стойбище на реке Тор южной притоке Донца. Воспользовавшись тем, что земли пленных князей остались без защиты, половцы двинулись на Русь. В настоящее время Киевский князь Святослав объездил все русские земли, намереваясь собрать большое войско, чтобы отправиться на половцев. Узнав о походе Игоря и разгром полков, великий князь сказал: «О дорогие мои братия и сына, и мужи земли русской! Дал мне Бог подавить плохих%, но вы не здержавшы молодости, отворили ворота на Русскую землю. Воля Господня да будет во всем. Как ни жаль было на Игоря, но сейчас больше я жалею за Игорем, братом моим. Русские войска двинулись навстречу врагу. Однако половцы успели сжечь город Римов и немало поселков. Много русских людей погибло, еще больше попало в плен. Находясь у свата, Игорь жил сравнительно свободно, часто ездил на охоту. Обвиняя себя в разгроме русских войск, он переживал тяжелые душевные муки. Видя это, ему сочувствовали даже половецкие воины и не раз предлагали бежать, однако князь считал побег позором.

Половецкие войска еще не вернулись из похода, но стало известно, что они потерпели поражение. Возникла опасность, что в отместку они уничтожат пленных и встретили — расстояние полета стрелы, 70-90 м. с В 1184 году Святослав наголову разбил половцев. Один из крестных половцев — Лавор — изъявил желание помочь Игорю бежать.

И князь Игорь, взяв в сердце рау них, убоялся приезда их [половцев] и хотел [как] бежать. И нельзя было ему бежать ни днем, ни ночью, потому что стражи охраняли его, а время такую он нашел только на закате. И послал Игорь к Лавора конюшего 2 своего, говоря ему [Лаворови]: «переедет на ту еторону Тору с нией с соответствующим конем», — потому нарадився он был с Лавором бежать в Русь. В то же время половцы напились были кумыса, а он [Игорь] был за ужином. Конюший, придя, сказал князю своему Игорю, что ждет его Лавор. Он тогда встал и испуганный и трепетный, поклонился образу Божию и кресту честному, говоря: «Господи серцевидче! Или спасешь меня, владыко, недостойного? »И, взяв на себя крест, икону и подняв стену [башни], он вышел оттуда. А телохранителей его гуляли и веселились, а о князе думали, что он спит. Он же, придя к реке [Тор] и перебрившы ее, сел на коня, и тогда двинулись оба сквозь башни. А освобождение это Господь в пятницу вечером. И шел он пешком одиннадцати дней в город Донец, а оттуда отправился в свой Новгород, и обрадувалися ему [все]. Из Новгорода он пошел к брату Ярослава [Всеволодовича] в Чернигов, помощи прося на Ииосеймья4, и Ярослав обрадовался и помощником дать обещал. Оттуда же Игорь поехал в Киев к великому князю Святославу [Всеволодовича! И рад был ему Святослав, и так же Рюрик [Ростиславич], сват его.

Из каких полков состояло войско князя Игоря? Как отнесся Игорь к зловещего знамения? Какие полки русичей участвовали в первом сражении? Расскажите о ходе этой битвы и ее последствия. Нарисуйте обстановку на рассвете в субботу. Опасения оказались напрасными. Через два года в Путивль прибыл княжич Владимир с женой и маленьким ребенком. В разное время вернулись и инпги князья и воины. Конюший — боярин, который заведовал конюшнями князя От быстрой езды лошади вскоре были аагнани, и беглецы должны были идти пешком. Они направлялись не тем путем, которым русские войска пришли в поле, поэтому погоня не нашла князя. Почему русские земли вдоль реки Сейм. Почему Игорь и другие князья не оставили своего войска? Расскажите о главной битве и пленения Игоря. Какое бедствие принесла русскому народу поражение Игоря? Где был в это время великий князь Святослав? Что он сказал?

В год 6691 (1183). Месяца февраля в двадцать третий день, в первую неделю поста, измаилтяне, безбожные половцы, пришли войной на Русь, к Дмитрову, с окаянным Кончаком и с Глебом Тириевичем, но по божьему заступничеству не принесли они беды. Князь же Святослав Всеволодич посоветовался со сватом своим Рюриком, и пошли они против половцев и остановились у Олжич, поджидая Ярослава из Чернигова. Встретил их Ярослав и сказал им: «Сейчас, братья, не ходите, но, сговорившись о времени, если бог даст, пойдем на них летом». Святослав же и Рюрик, послушавшись его, возвратились. Святослав послал сыновей своих с полками своими степью к Игорю, велев ему ехать вместо себя, Рюрик же послал со своими полками Владимира Глебовича. А Владимир Глебович послал к Игорю, испрашивая у него разрешения выйти вперед со своим полком, ибо князья русские поручали ему передовые полки в Русской земле. Но Игорь не разрешил ему этого. Разгневался Владимир и возвратился. И идя оттуда, напал на города северские и захватил в них большую добычу. Игорь же повернул назад киевские полки и поставил над ними Олега и племянника своего Святослава, чтобы довели они войско без потерь, а сам поехал, взял с собой брата своего Всеволода и Всеволода Святославича, и Андрея с Романом, и некоторое число воинов из черных клобуков с Кулдюрем и с Кунтувдеем, и пришли они к реке Хоролу. И было в ту ночь тепло, шел сильный дождь, и поднялась вода, и не удалось им найти брода, а половцы, которые успели переправиться со своими шатрами - те спаслись, а какие не успели - тех взяли в плен; говорили, что во время этого похода и бегства их от русских немало шатров, и коней, и скота утонуло в реке Хороле. <…>.

В том же году побудил бог Святослава, князя Киевского, и великого князя Рюрика Ростиславича пойти войной на половцев. И послали они к соседним князьям, и собрались к ним Мстислав и Глеб Святославичи, и Владимир Глебович из Переяславля, Всеволод Ярославич из Лучьска с братом Мстиславом, Мстислав Романович, Изяслав Давидович и Мстислав Городенский, Ярослав, князь пинский, с братом Глебом, и из Галича пришла помощь от Ярослава, а свои братья не пришли, говоря: «Далеко нам идти к низовьям Днепра, не можем свою землю оставить без защиты, но если пойдешь через Переяславль, то встретимся с тобой на Суле». Святослав же, рассердившись на братьев своих, поспешно отправился в путь, побуждаемый божественным промыслом; потому-то старшие сыновья его и не поспели из Черниговщины. Двинулся он вдоль Днепра и достиг того места, которое называется Инжир-бродом, и тут перешел на вражеский берег Днепра и пять дней искал половцев. Тогда отправил младших князей перед своими полками: послал Владимира Переяславского, и Глеба, и Мстислава, сына своего, и Мстислава Романовича, и Глеба Юрьевича, князя дубровицкого, и Мстислава Владимировича, и берендеев было с ним две тысячи сто. А половцы, увидев отряд Владимира, смело идущий им навстречу, побежали, гонимые гневом божьим и святой богородицы. Русские, погнавшись за ними, не догнали, возвратились и остановились на месте, называемом Орель, которое на Руси зовется Угол.

Половецкий же князь Кобяк, решив, что это и есть все русское войско, возвратился и стал преследовать его. Когда половцы, преследуя, увидели полки русские, то начали перестреливаться через реку и старались обойти друг друга, и так продолжалось немалое время. Узнав об этом, Святослав и Рюрик отправили им на помощь основные силы, а сами спешно двинулись следом. Когда же половцы увидели полки, пришедшие на помощь, то решили, что с ними и Святослав и Рюрик, и тотчас же повернули назад. Русские же, укрепившись божьей помощью, прорвали их строй и начали их сечь и пленить. И так проявил господь милость свою христианам, в тот день возвеличил бог Святослава и Рюрика за благочестие их.

И взяли в плен тогда Кобяка Карлыевича с двумя сыновьями, Билюковича Изая, и Товлыя с сыном, и брата его Бокмиша, Осалука, Барака, Тарха, Данила и Содвака Кулобичского также пленили, и Корязя Калотановича тут убили и Тарсука, а прочих - без счета. Даровал бог победу эту месяца июля в тридцатый день, в понедельник, в день памяти святого Ивана Воиника. А великий князь Святослав Всеволодич и Рюрик Ростиславич, получив от бога победу над погаными, возвратились по домам со славой и с честью великой.

В это же время Игорь Святославич, услышав, что Святослав отправился на половцев, призвал к себе брата своего Всеволода, и племянника Святослава, и сына своего Владимира и обратился к братии своей и ко всей дружине: «Половцы выступили против русских князей, и мы без них попытаемся напасть на их вежи». И когда переправились за Мерлу, встретились с половцами - ехал Обовлы Костукович с четырехстами воинами воевать на Русь, и тут помчались им навстречу на конях. Половцы же, по повелению божьему, обратились в бегство, и русские погнались за ними, и победили их тут, и возвратились восвояси.

В это же время Владимир Ярославич Галицкий, шурин Игорев, находился у Игоря, так как был изгнан отцом своим из Галича. Тот Владимир прежде всего отправился во Владимир к Роману, но Роман, боясь его отца, не разрешил ему поселиться у себя. Оттуда направился к Ингварю в Дорогобуж, и тот, из страха перед отцом его, не принял Владимира. И он оттуда поехал в Туров, к Святополку, и тот также не пустил его, к Давыду в Смоленск - и Давыд его не пустил, в Суздаль к Всеволоду, дяде своему. Но и там Владимир Галицкий не обрел покоя и пришел в Путивль, к зятю своему Игорю Святославичу. Тот же встретил его радушно и с честью великою и два года держал у себя, а на третий год примирил его с отцом и послал с ним сына своего, зятя Рюрикова, Святослава. <...>

В год 6692 (1184). Двинулся окаянный и безбожный и трижды проклятый Кончак с бесчисленными полками половецкими на Русь, надеясь захватить и пожечь огнем города русские, ибо нашел он некоего мужа басурманина, который стрелял живым огнем. Были у них и луки-самострелы, едва пятьдесят человек могли натянуть у них тетиву. Но всемилостивый господь бог противится гордецам и козни их разрушает. Кончак же, придя, стал на Хороле и послал с хитростью к Ярославу Всеволодовичу, предлагая ему мир. Ярослав же, не подозревая обмана, направил к половцам мужа своего Ольстина Олексича. А Святослав Всеволодович послал к Ярославу, говоря ему: «Брат мой, не верь им и своего мужа не посылай, я на них войной иду». Святослав Всеволодович и Рюрик Ростиславич со всеми полками своими без промедления двинулись на половцев. Рюрик и Святослав отрядили Владимира Глебовича в передовой полк и Мстислава Романовича с ним, а сами Рюрик и Святослав двинулись следом за ними. Когда они были в пути, встретились им купцы, шедшие навстречу из Половецкой земли, и сказали, что половцы стоят на Хороле. Святослав и Рюрик, услышав об этом, обрадовались и направились туда. А Владимир и Мстислав, узнав об этом, пришли на место, указанное купцами. Но когда пришли туда, где стояли половцы, то не увидели никого, ибо те перешли на другое место на берегу Хорола. Передовой же полк, переправившись через Хорол, поднялся на холм, чтобы оттуда заметить врага. А Кончак стоял в долине. И ехавшие по холмам миновали его, а другие полки половецкие - увидели и напали на них. Кончак же за их спиной бежал на ту сторону дороги, и лишь наложницу его захватили и того басурманина, у которого был живой огонь. И привели его к Святославу со всем устройством, а прочих воинов их, кого перебили, а кого взяли в плен, с конями и со множеством всякого оружия.

В год 6693 (1185). Даровал господь избавление - дал победу русским князьям, Святославу Всеволодовичу и великому князю Рюрику Ростиславичу, месяца марта в первый день. Узнав о бегстве Копчака, послали за ним следом Кунтугдыя с шестью тысячами воинов. Но тот, преследуя, не смог его догнать, ибо помешала распутица за Хоролом. Святослав же и великий князь Рюрик одержали победу по молитвам святых мучеников Бориса и Глеба и пошли каждый восвояси, славя бога в троице - отца и сына и святого духа.

А князь Ярослав Черниговский не пошел с братом своим Святославом, говоря так: «Я послал к половцам мужа своего Ольстина Олексича и не могу пойти войной на своего мужа»; этим и оправдался перед братом своим Святославом. Игорь же отвечал Святославову мужу: «Не дай бог отказаться от похода на поганых: поганые всем нам общий враг!» Потом стал совещаться Игорь с дружиной: каким путем поехать, чтобы соединиться с полками Святослава. Отвечала ему дружина: «Князь наш, не сможешь ты перелететь как птица: вот приехал к тебе муж от Святослава в четверг, а сам он идет из Киева в воскресенье, то как же ты сможешь, князь, догнать его?» Игорю не по душе пришлись эти слова дружины, хотел он ехать по степи прямиком, по берегу Сулы. Но была распутица, так что войско за целый день не смогло бы преодолеть и поля от края и до края, поэтому Игорь и не мог выступить со Святославом.

А на ту же весну князь Святослав послал Романа Нездиловича с берендеями на поганых половцев. С божьей помощью захватили вежи половецкие, много пленных и коней, двадцать первого апреля, на самый Великий день. В ту пору князь Святослав отправился по своим делам в землю вятичей, к Корачеву.

А в это время Игорь Святославич, внук Олегов, выступил из Новгорода месяца апреля в двадцать третий день, во вторник, позвав с собой брата Всеволода из Трубчевска, и Святослава Ольговича, племянника своего, из Рыльска, и Владимира, сына своего, из Путивля. И у Ярослава попросил на помощь Ольстина Олексича, Прохорова внука, с ковуями черниговскими. И так двинулись они медленно, на раскормленных конях, собирая войско свое. Когда подходили они к реке Донцу в вечерний час, Игорь, взглянув на небо, увидел, что солнце стоит словно месяц. И сказал боярам своим и дружине своей: «Видите ли? Что значит знамение это?» Они же все посмотрели, и увидели, и понурили головы, и сказали мужи: «Князь наш! Не сулит нам добра это знамение!» Игорь же отвечал: «Братья и дружина! Тайны божественной никто не ведает, а знамение творит бог, как и весь мир свой. А что нам дарует бог - на благо или на горе нам, - это мы увидим».

И, сказав так, переправился через Донец, и пришел к Осколу, и ждал там два дня брата своего Всеволода: тот шел другой дорогой из Курска. И оттуда пришли к Сальнице. Здесь приехали к ним разведчики, которых посылали ловить языка, и сказали, приехав: «Видели врагов, враги ваши во всем вооружении ездят, так что либо поезжайте без промедления, либо возвратимся домой: не удачное сейчас для нас время». Игорь же обратился к братии своей: «Если нам придется без битвы вернуться, то позор нам будет хуже смерти; так

будет же так, как нам бог даст». И, так порешив, ехали всю ночь.

Наутро же, в пятницу, в обеденное время, встретились с полками половецкими; успели подготовиться половцы: вежи свои отправили назад, а сами, собравшись от мала до велика, стали на противоположном берегу реки Сюурлий. А наши построились в шесть полков: Игорев полк посередине, а по правую руку - полк брата его Всеволода, по левую - Святослава, племянника его, перед этими полками - полк сына его Владимира и другой полк, Ярославов, - ковуи с Ольстином, а третий полк впереди - стрелки, собранные от всех князей. И так построили полки свои. И обратился Игорь к братии своей: «Братья! Этого мы искали, так дерзнем же!» И двинулись на половцев, возложив на бога надежды свои. И когда приблизились к реке Сюурлию, то выехали из половецких полков стрелки и, пустив по стреле на русских, ускакали. Еще не успели русские переправиться через реку Сюурлий, как обратились в бегство и те половецкие полки, которые стояли поодаль за рекой.

Святослав же Ольгович, и Владимир Игоревич, и Ольстин с ковуями-стрелками бросились их преследовать, а Игорь и Всеволод двигались медленно, держа строй своих полков. Передовые полки русских избивали половцев и хватали пленных. Половцы пробежали через вежи свои, а русские, достигнув веж, захватили там большой полон. Некоторые с захваченными пленниками лишь ночью вернулись к своим полкам. И когда собрались все полки, обратился Игорь к братии своей и к мужам своим: «Вот бог силой своей обрек врагов наших на поражение, а нам даровал честь и славу. Но видим мы бесчисленные полки половецкие - чуть ли не все половцы тут собрались. Так поедем же сейчас, ночью, а кто утром пустится преследовать нас, то разве все смогут: лишь лучшие из половецких конников переправятся, а нам самим - уж как бог даст». Но сказал Святослав Ольгович дядьям своим: «Далеко гнался я за половцами, и кони мои изнемогли; если мне сейчас ехать, то отстану по дороге». Согласился с ним Всеволод и предложил заночевать здесь. И сказал Игорь: «Не удивительно, братья, все обдумав, нам и смерть будет принять». И заночевали на том месте.

Когда же занялся рассвет субботнего дня, то начали подходить полки половецкие, словно лес. И не знали князья русские, кому из них против кого ехать - так много было половцев. И сказал Игорь: «Вот думаю, что собрали мы на себя всю землю Половецкую - Кончака, и Козу Бурновича, и Токсобича, Колобича, и Етебича, и Тертробича». И тогда, посоветовавшись, все сошли с коней, решив, сражаясь, дойти до реки Донца, ибо говорили: «Если поскачем - спасемся сами, а простых людей оставим, а это будет нам перед богом грех: предав их, уйдем. Но либо умрем, либо все вместе живы останемся». И сказав так, сошли с коней и двинулись с боем. Тогда по божьей воле ранили Игоря в руку, и омертвела его левая рука. И опечалились все в полку его: был у них воевода, и ранили его прежде других. И так ожесточенно сражались весь день до вечера, и многие были ранены и убиты в русских полках.

Когда же настала ночь субботняя, все еще шли они сражаясь. На рассвете же в воскресение вышли из повиновения ковуи и обратились в бегство. Игорь же в это время был на коне, так как был ранен, и поспешил к ним, пытаясь возвратить их к остальным полкам. Но заметив, что слишком отдалился он от своих, сняв шлем, поскакал назад к своему полку, ибо уже узнали бежавшие князя и должны были вернуться. Но так никто и не возвратился, только Михалко Юрьевич, узнав князя, вернулся. А с ковуями не бежал никто из бояр, только небольшое число простых воинов да кое-кто из дружинников боярских, а все бояре сражались в пешем строю, и среди них Всеволод, показавший немало мужества. Когда уже приблизился Игорь к своим полкам, половцы, помчавшись ему наперерез, захватили его на расстоянии одного перестрела от воинов его. И уже схваченный, Игорь видел брата своего Всеволода, ожесточенно бьющегося, и молил он у бога смерти, чтобы не увидеть гибели брата своего. Всеволод же так яростно бился, что и оружия ему не хватало. И сражались, обходя вокруг озеро.

И так в день святого воскресения низвел на нас господь гнев свой, вместо радости обрек нас на плач и вместо веселья - на горе на реке Каялы. Воскликнул тогда, говорят, Игорь: «Вспомнил я о грехах своих перед господом богом моим, что немало убийств и кровопролития совершил на земле христианской: как не пощадил я христиан, а предал разграблению город Глебов у Переяславля. Тогда немало бед испытали безвинные христиане: разлучаемы были отцы с детьми своими, брат с братом, друг с другом своим, жены с мужьями своими, дочери с матерями своими, подруга с подругой своей. И все были в смятении: тогда были полон и скорбь, живые мертвым завидовали, а мертвые радовались, что они, как святые мученики, в огне очистились от скверны этой жизни. Старцев пинали, юные страдали от жестоких и немилостивых побоев, мужей убивали и рассекали, женщин оскверняли. И все это сделал я, - воскликнул Игорь, - и недостоин я остаться жить! И вот теперь вижу отмщение от господа бога моего: где ныне возлюбленный мой брат? где ныне брата моего сын? где чадо, мною рожденное? где бояре, советники мои? где мужи-воители? где строй полков? Где кони и оружие драгоценное? Не всего ли этого лишен я теперь! И связанного предал меня бог в руки беззаконникам. Это все воздал мне господь за беззакония мои и за жестокость мою, и обрушились содеянные мною грехи на мою же голову. Неподкупен господь, и всегда справедлив суд его. И я не должен разделить участи живых. Но ныне вижу, что другие принимают венец мученичества, так почему же я -

один виноватый - не претерпел страданий за все это? Но, владыка господи боже мой, не отвергни меня навсегда, но какова будет воля твоя, господи, такова и милость нам, рабам твоим».

И тогда окончилась битва, и разлучены были пленники, и пошли половцы каждый к своим вежам. Игоря же взял в плен муж именем Чилбук из Тарголовцев, а Всеволода, брата его, захватил Роман Кзич, а Святослава Ольговича - Елдечук из Вобурцевичей, а Владимира - Копти из Улашевичей. Тогда же на поле битвы Кончак поручился за свата своего Игоря, ибо тот был ранен. И из стольких людей мало кто смог по счастливой случайности спастись, невозможно было скрыться беглецам - словно крепкими стенами окружены были полками половецкими. Но наших русских мужей пятнадцать убежало, а ковуев и того меньше, а остальные в море утонули.

В это время великий князь Святослав Всеволодович отправился в Карачев и собирал в Верхних землях воинов, намереваясь на все лето идти на половцев к Дону. Когда уже на обратном пути оказался Святослав у Новгорода-Северского, то услышал о братьях своих, что пошли они втайне от него на половцев, и был он этим очень раздосадован. Святослав в то время плыл в ладьях; когда же прибыл он в Чернигов, прибежал туда Беловод Просович и поведал Святославу о случившемся в Половецкой земле. Святослав, узнав об этом, вздохнул тяжело и сказал, утирая слезы: «О дорогая моя братия, и сыновья, и мужи земли Русской! Даровал мне бог победу над погаными, а вы, не удержав пыла молодости, отворили ворота на Русскую землю. Воля господня да будет во всем! И как я только что досадовал на Игоря, так теперь оплакиваю его, брата своего».

После этого послал Святослав сына своего Олега и Владимира в Посемье. Узнав о случившемся, пришли в смятение города посемские, и охватила их скорбь и печаль великая, какой никогда не бывало во всем Посемье, и в Новгороде-Северском, и во всей земле Черниговской: князья в плену, и дружина пленена или перебита. И метались люди в смятении, в городах брожение началось, и не милы были тогда никому и свои близкие, но многие забывали и о душе своей, печалясь о своих князьях. Затем послал Святослав к Давыду в Смоленск, со словами: «Сговаривались мы пойти на половцев и лето провести на берегах Дона, а теперь половцы победили Игоря, и брата его, и сына; так приезжай же, брат, охранять землю Русскую». Давыд же приплыл по Днепру, пришли и другие на помощь, и расположились у Треполя, а Ярослав с полками своими стоял в Чернигове.

Поганые же половцы, победив Игоря с братией, немало возгордились и собрали всех людей своих, чтобы пойти на Русскую землю. И начался у них спор; говорил Кончак: «Пойдем к Киеву, где была перебита братия наша и великий князь наш Боняк»; а Гза говорил: «Пойдем на Сейм, где остались их жены и дети: там для нас готовый полон собран, будем города забирать, никого не опасаясь». И так разделились надвое: Кончак пошел к Переяславлю, и окружил город, и бился там весь день. Владимир же Глебович, князь Переяславля, был храбр и силен в бою, выехал он из города и напал на врагов. И лишь немногие из дружины решились ехать за ним. Жестоко бился он и окружен был множеством половцев. Тогда остальные переяславцы, видя, как мужественно бьется их князь, выскочили из города и выручили князя своего, раненного тремя копьями. А славный воин этот, Владимир, тяжело раненный, въехал в город свой, утер мужественный пот за отчину свою. И послал Владимир к Святославу, и к Рюрику, и к Давыду, с просьбой: «Половцы у меня, так помогите же мне». Святослав послал к Давыду, а Давыд стоял у Треполя со смоленцами. Смоленцы же начали совещаться и сказали так: «Мы пришли к Киеву, если бы была там сеча - сражались бы, но зачем нам другой битвы искать, не можем - устали уже». А Святослав с Рюриком и с другими, пришедшими на помощь, пошли по Днепру против половцев, Давыд же возвратился назад со своими смоленцами. Половцы, услышав об этом, отступили от Переяславля. И, проходя мимо Римова, осадили его. Римовичи затворились в городе и заполнили все заборолы, и, по воле божьей, рухнули две городницы с людьми на сторону осаждавших. На остальных же горожан напал страх, кто из них выбежал из города и бился в болотах подле Римова, те и спаслись от плена, а кто остался в городе - тех всех пленили. Владимир же посылал к Святославу Всеволодичу и к Рюрику Ростиславичу, призывая их к себе на помощь. Но Святослав задержался, ожидая Давыда со смоленцами. И так опоздали князья русские и не догнали половцев. Половцы же, взяв город Римов, с полоном отправились восвояси, а князья вернулись по своим домам, печалясь о сыне своем Владимире Глебовиче, получившем тяжелые смертельные раны, и о христианах, взятых в полон погаными.

Вот так бог казнит нас за грехи наши, привел на нас поганых не для того, чтобы порадовать их, а нас наказывая и призывая к покаянию, чтобы мы отрешились от своих дурных деяний. И наказывает нас набегами поганых, чтобы мы, смирившись, опомнились и сошли с пагубного своего пути.

А иные половцы двинулись по другой стороне Сулы к Путивлю. Гза с большим войском разорил окрестности его и села пожег. Сожгли половцы и острог у Путивля и вернулись восвояси.

Игорь же Святославич в то время находился у половцев, и говорил он постоянно: «Я по делам своим заслужил поражение и по воле твоей, владыка господь мой, а не доблесть поганых сломила силу рабов твоих. Не стою я жалости, ибо за злодеяния свои обрек себя на несчастия, которые я и испытал». Половцы же, словно стыдясь доблести его, не чинили ему никакого зла, но приставили к нему пятнадцать стражей из числа своих соплеменников и пять сыновей людей именитых, и всего их было двадцать, но не ограничивали его свободы: куда хотел, туда ездил и с ястребом охотился, а своих слуг пять или шесть также ездило с ним. Те стражи его слушались и почитали, а если посылал он кого-либо куда-нибудь, то беспрекословно исполняли его желания. И попа привел из Руси к себе с причтом, не зная еще божественного промысла, но рассчитывая, что еще долго там пробудет. Однако избавил его господь по молитвам христиан, ибо многие печалились о нем и проливали слезы.

Когда же был он у половцев, то нашелся там некий муж, родом половчин, по имени Лавр. И пришла тому мысль благая, и сказал он Игорю: «Пойду с тобою в Русь». Игорь же сначала не поверил ему, к тому же лелеял он дерзкую надежду, как это свойственно юности, замышляя бежать в Русь вместе со своими мужами, и говорил: «Я, страшась бесчестия, не бросил тогда дружину свою, и теперь не могу бежать бесславным путем». С Игорем же были сын тысяцкого и конюший его, и те убеждали князя, говоря: «Беги, князь, в землю Русскую, если будет на то божья воля - спасешься». Но все не находилось удобного времени, какого он ждал. Однако, как говорили мы прежде, возвратились половцы из-под Переяславля, и сказали Игорю советчики его: «Не угоден богу твой дерзкий замысел: ты ищешь случая бежать вместе с мужами своими, а что же об этом не подумаешь: вот приедут половцы из похода, и, как слышали мы, собираются они перебить и тебя, князь, и мужей твоих, и всех русских. И не будет тебе ни славы, ни самой жизни». Запал князю Игорю в сердце совет их; испугавшись возвращения половцев, решил он бежать.

Но нельзя ему было бежать ни днем, ни ночью, потому что стерегли его стражи, но показалось ему самым удобным время на заходе солнца. И послал Игорь к Лавру конюшего своего, веля передать: «Переезжай на тот берег Тора с конем поводным», ибо решился он бежать с Лавром в Русь. Половцы же в это время напились кумыса. Когда стало смеркаться, пришел конюший и доложил князю своему Игорю, что ждет его Лавр. Встал Игорь в страхе и в смятении, поклонился образу божьему и кресту честному, говоря: «Господи, в сердцах читающий! О, если бы ты спас меня, владыка, недостойного!» И, взяв с собой крест и икону, поднял стену шатра и вылез из него, а стражи тем временем забавлялись и веселились, думая, что князь спит. Он же, подойдя к реке, перебрался на другой берег, сел на коня, и так поехали они с Лавром через вежи.

Принес ему господь избавление это в пятницу вечером. И шел Игорь пешком до города Донца одиннадцать дней, а оттуда - в свой Новгород, и все обрадовались ему. Из Новгорода отправился он к брату своему Ярославу в Чернигов, прося помочь ему в обороне Посемья. Обрадовался Игорю. Ярослав и обещал помощь. Оттуда направился Игорь в Киев, к великому князю Святославу, и рад был Игорю Святослав, а также и Рюрик, сват его.

Сюжетную основу «Слова о полку Игореве» составляют подлинные исторические события: неудачный поход Новгород-Северского князя Игоря Святославовича против степных кочевников половцев весной 1185 года, который закончился страшным поражением русских войск и пленением князя Игоря.

Открывает «Слово» вступление, в котором автор опреде-ляет свою задачу: в отличие от легендарного древнерусского певца-сказителя Бояна, он не собирается восхвалять подвиги князей, а хочет «по былинам сего времени», то есть следуя ис-торической правде, рассказать о подлинных событиях недав-него прошлого. Для того чтобы установить, насколько точно автор отражает исторические факты, рассмотрим, что нам из-вестно из исторических источников об этом событии.

Сохранилось два летописных рассказа о походе князя Игоря. Один из них — более подробный — включен в Ипатьевскую летопись . Другой, рассказывающий в краткой форме о трагических событиях похода на половцев князя Иго-ря, содержится в Лаврентьевской летописи . На основании этих двух источников ученым удалось достаточно точно ре-конструировать подлинные исторические факты

Походу князя Игоря предшествовал другой, в котором объединенные силы русского войска возглавил Киевский князь Святослав Всеволодович. Он состоялся в 1184 году оказался очень успешным: половцы, объединенные ханом Кобяком, были разбиты, сам хан, как и многие его воины, был взят в плен, также были захвачены военные машины, а пленные русские князья освобождены. Но Новгород-Северский князь Игорь, находившийся в феодальном подчинении у сво-его двоюродного брата князя Святослава Киевского, не при-нял участия в этом походе. Причиной тому явились погодные условия: поход начался весной, когда вокруг еще лежал лед, и конница князя Игоря не успела вовремя присоединиться к объединенному войск) русских. Честолюбивый князь Игорь тяжело переживал свою неудачу и хотел доказать всем, что он сам и его воины — это тоже «храбрые русичи», как их называет автор «Слова». Тогда у него созрел дерзкий план: едино-лично «поискать славы» и отправиться в поход на половцев. Таковы исторические факты, предшествовавшие походу героя «Слова».

Благодаря указанию на то, что во время похода князя Иго-ря произошло солнечное затмение, мы можем абсолютно точ-но датировать момент выступления русской дружины: 23 ап-реля 1185 года, во вторник. Насчет союзников князя Игоря в этом походе у исследователей нет такого единодушия. Точно известно, что вместе с князем Игорем вышли войска его сына Владимира Путивльского, племянника князя Святослава Ольговича Рыльского и дружины, присланные от Ярослава Всево-лодовича Черниговского во главе с Ольстином Олексичем, присоединившиеся по дороге. Солнечное затмение застигло их у берегов Донца 1 мая, что считалось плохим предзнамено-ванием. Еще два дня у реки Оскола Игорь ждал своего брата Всеволода («буй-тура», как называет его автор «Слова»), ко-торый шел с войском из Курска.

Известный исследователь и переводчик «Слова» А. К. Югов утверждает, что в походе приняли участие галицкие дружины, комментируя строку «...не буря соколы занесе через поля широкая, галиции стады бежать к Дону Велико-му...». Выступая против ошибочного перевода «слетаются галки к Дону Великому» Югов ссылается на данные летопи-сей. В Лаврентьевской летописи под 1185 годом отмечен по-ход с галицкой помощью, а в Ипатьевской летописи указыва-ется, что участие галицких полков князя Ярослава, отца молодой жены князя Игоря Ефросинии Ярославны, в походах против половцев было обычным делом. Судя по данным лето-писей, на протяжении десятилетия, предшествующего походу князя Игоря, войска Ярослава Осмомысла, влиятельного князя богатых Галицких земель, непременно участвовали в походах, организованных против половцев Киевским князем. Историки установили также, что могущественный тесть князя Игоря по-сылал свои галицкие полки и для участия в Крестовых похо-дах. в частности в третьем крестовом походе против гурок султана Саладина. Галич в XII—XIII веках переживал пору эко-номического расцвета, а князь галицкий Ярослав Владимиро-вич был признан всеми окружающими его странами. Не слу-чайно именно он принимал у себя, по данным Ипатьевской летописи, византийского императора Андроника Комнина, а богатство и влиятельность этого князя выразительно характе-ризуются автором «Слова»: «Высоко сидишь на своем златокованом столе». Прозвище Осмомысл, данное галицкому князю Ярославу, свидетельствует о его мудрости (мудр за восьмерых). На основании приведенных сведении Югов дела-ет вывод: «Учтя все это, можно ли сомневаться, что и в походе его зятя Игоря участвовали галицкие полки Ярослава!».

От Оскола объединенные русские войска под предводи-тельством князя Игоря пошли к реке Сальнице, но расчет на неожиданное нападение не оправдался Русские «сторожа» донесли, что половцы готовы к бою, а потому князю Игорю пришлось поторопиться: он не стал останавливаться на ноч-лег, а вел войско всю ночь. На следующий день состоялась первая, победная для русских битва с половцами у реки Сюурлия. По свидетельству Ипатьевской летописи, русские захватили богатую добычу, в которой особую ценность пред-ставляли дорогие ткани — паволоки и оксамиты.

Там же сообщается, что на следующий день половецкие полки объединенными силами под предводительством ханов Гзака и Кончака двинулись на русское войско. Кончак Отрокович, постоянный противник русских, не раз ходивший по-ходами на русские земли, шел навстречу войску князя Игоря впереди Гзака, указывая ему путь. Так оказалось, что против небольшого русского войска выступило намного превосхо-дящее по численности половецкое. Кроме того, половцы имели преимущество в расположении: битва обычно начина-лась издалека перестрелкой идущих впереди строя стрель-цов, а попутный ветер со стороны Азовского моря позволял стрелам половцев точнее достигать цели. Косвенно об этом говорится в «Слове», когда Ярославна в своем плаче упрека-ет ветер.

Согласно Ипатьевской летописи, битва началась утром в пятницу, длилась всю субботу и закончилась лишь в воскре-сенье, то есть она шла без перерыва больше двух суток! «И тако, во день святого воскресения шведе на ны плачь и во ве-селие место желю, на реце Каяты» (Ипатьевская летопись). Автор «Слова» неоднократно упоминает место битвы — на реке Каяле. Но ученые не смогли точно установить какая река в XII веке так называлась. Есть предположение, что это река Макатиха, которая находится недалеко от Торских озер. Но ход сражения и его страшные для русского войска последст-вия описанные автором «Слова», точно согласуются с дан-ными летописей.

Русские были окружены половцами плотным кольцом. Чтобы пробиться к Донцу, не разбивая войско, а двигаясь вме-сте, Игорь приказал конным спешиться. Воины были устав-шие, они страдали от жажды, многие кони пали, а среди бой-цов было не только много убитых, по и раненых, которым трудно было передвигаться. Сам князь Игорь был ранен в ру-ку, но оставался в строю. На рассвете в воскресенье дрогнули и обратились в бегство черниговские воины. Тогда князь Игорь смял шлем, чтобы они могли его узнать, но остановить бегство не смог. На обратном пути к твоему полку, изнемогая от раны, он был взят в плен половцами. Ипатьевская летопись описывает то, что во время своего пленения Игорь, уже свя-занный, видел, как отчаянно бьется его брат Всеволод, и хотел умереть, чтобы не видеть его гибели: «...проси души своей смерти, яко да бы не видел падения брата своего». Известно, что из всего русского войска спаслось только 15 человек, мно-гие утонули. В плен попали, кроме князя Игоря, его сын Вла-димир и тяжело ращенный в бою Всеволод.

Князя Игоря взял на поруки хан Кончак — ранее бывший союзником русского князя. Такие союзы между русскими князьями и кочевниками в ходе междоусобном борьбы были не редкостью. Не случайно в «Слове» хан Кончак и его воины названы «сватами». Из исторических источников известно, что дочь хана Кончака еще до похода 1185 года была просва-тана за сына князя Игоря. Уже в плену Владимир действи-тельно женился на Кончаковне, а потом в 1187 году вернулся из плена с молодой женой и ребенком и здесь был обвенчан по церковному обряду. Положение князя Игоря в плену тоже было не самым тяжелым: он пользовался относительной свобо-дой, мог, например, ездить на ястребиную охоту, ему оказы-вали почет и уважение, но тем не менее, его охраняли двадцать стражников, которые, впрочем, должны были испол-нять поручения князя и слушаться его.

В то же время князь Игорь не мог не понимать, насколько тяжелы для Руси в целом оказались последствия поражения его войска. Задолго до этого в 1106 году дед хана Кончака Шарукан потерпел жестокое поражение от Владимира Мономаха, и теперь Кончак наконец мог отомстить за это бессла-вие. Половцы отправились в поход на Русь но среди них не было согласия: Кончак хотел идти на Киев, а его союзник Гзак предлагал идти на реку Сейм. В результате войско раздели-лось, Гзак осадил Путивль, по не смог взять город, зато его войско разгромило Посемье. Кончак отправился к Переяславлю-Южному, осадил город, но затем был отбит. На обратном пути он захватил Римов, один из линии укрепленных русских городов на пограничной с Половецкой степью реке Суле.

Но на этом нашествия степных кочевников на русские земли не прекратились. В памятнике древнерусской литерату-ры нашло отражение в «золотом слове» Святослава реальное отношение Киевского князя к походу князя Игоря и его по-следствиям для Руси. Автор «Слова» вкладывает в уста Киев-ского князя упрек Игорю и Всеволоду в том, что они рано вы-ступили против половцев. Летописные источники помогают уточнить этот важнейший эпизод. Сам князь Святослав пла-нировал летом идти в поход на половцев на Дон, и занимался сбором своих воинов из северных владений. Он узнал о несо-гласованном с ним походе князя Игоря, когда направлялся в Новгород-Северский, что вызвало закономерное неудовольст-вие Киевского князя («не любо бысть ему»). Весть о пораже-нии русского войска дошла до Святослава, когда он подходил к Чернигову. Летопись свидетельствует, что Святослав при этом «глубоко вздохнул», «утер слезы» и сказал: «Дал ми Бог притомили поганыя, но не воздержавше юности отвориша во-рота па Русьскую землю...». Действительно, в результате по-ражения князь Игорь «отворил ворота» половцам на Русь, пе-речеркнув тем самым достигнутые за год до того в 1184 году успехи объединенных русских войск под предводительством Киевского князя Святослава.

Осознание этого сделало для князя Игоря пребывание в плену особенно мучительным, но он не сразу согласился на предложение о побеге, что значило в те времена бесславие. Обстоятельства сложились так, что Игорь все же был вынуж-ден бежать: до него дошли сведения о том, что половцы воз-вращающиеся от Переяславля, собираются убить всех русских пленных. Помощником Игоря стал один из половцев по имени Овлур, которого в летописи называют Лавр или Лавор. Рус-ский историк XVIII века В. Н. Татищев установил, что мать Лавра была русской, причем из мест, где правил князь Игорь. Видимо, такое происхождение вызывало подозрения со сто-роны половцев, хотя Овлур (Лавр) слыл храбрым воином. Но и князь Игорь не сразу стал доверять ему, хотя потом вынуж-ден был принять его помощь. Известно, что, вернувшись из плена, князь щедро отблагодарил своего помощника, сделав Лавра одним из своих приближенных и выдав за него дочь ты-сяцкого Рагуила.

Время для побега было выбрано не случайно вечером, на заходе солнца. Стражи, охранявшие князя Игоря, веселились и развлекались, думая, что пленник спит. Он же отправил своего конюшего к Лавру, передав чтобы тот ждал беглеца с конем на другой стороне реки. Так Игорю удалось незаметно уйти и, переплыв через реку, бежать. Именно так описывается побег князя Игоря в «Слове», при этом соответствие историческим фактам сочетается там с народно-поэтической образностью, характерной для сказок. Исторические источники свидетель-ствуют, что путь князя Игоря до пограничного города Донца занял 11 дней. Затем, побывав в своем Новгороде-Северском, князь отправляется в Чернигов и Киев, где его радостно встречают.

Автор «Слова», следуя основной художественной идее произведения о необходимости единения русских сил, не-сколько изменяет этот путь: у него князь Игорь сразу направ-ляется в Киев, где ему и его соратникам весь народ поет славу. Но, как мы убедились, рассматривая исторические источники и свидетельства о походе князя Игоря, в главном автор «Сло-ва» точно следует своему принципу: писать «по былинам сего времени».